Неподдельное воодушевление Феликса Вавилона при виде этого склада живительной влаги способно было развеселить любого. Вавилон представил удивленным глазам Раксоля в должном порядке все вина трех континентов — нет, даже четырех, так как великолепные и сладкие вина Капской колонии[11] не были забыты в этой самой изысканной коллекции разнообразных лоз. Начав с несравненных продуктов Бургундии, Вавилон перешел к красным винам медок, бордо и сотерну, за ними следовали шампанские «Айи», «Отвиллье» и «Пьери», рейнвейн, мозельвейн Германии и блестящие имитации шампанских Майна, Неккара и Наумберга, затем славные токайские вина из Венгрии и бесконечные вариации французских вин из Австрии, затем все испанские вина от Каталонии до темного «Тента», часто употребляемого при богослужении, наконец, знаменитые португальские портвейны. После этого Феликс перешел в итальянский погреб и начал распространяться о превосходных качествах пьемонтских и римских вин. И так далее, без конца, с такими подробностями, которые здесь передать невозможно.
В конце отделения погребов находилась стеклянная дверь, за которой, как было видно, располагалась еще одна комната меньших размеров, всего в пятнадцать или шестнадцать футов длины.
— Там что-нибудь особенное? — полюбопытствовал Раксоль, когда они остановились перед этой дверью и заглянули через нее на сомкнутые ряды бутылок.
— Ах! — воскликнул, причмокнув, Вавилон. — Тут-то и содержатся самые сливки!
— Вероятно, лучшие шампанские?
— Да, самые лучшие шампанские вина, редчайшие, таких вы нигде не найдете. Но я вижу, друг мой, что вы впадаете в обычное заблуждение: ставите шампанские выше всех вин. Кроме шампанских, там хранятся и другие отборные вина. В этом погребе вы найдете старое бургундское, мистер Раксоль, которое стоило мне — сколько бы вы думали? — восемьдесят фунтов бутылка! Вероятно, оно никогда не будет выпито, — прибавил он со вздохом, — оно слишком дорого даже для принцев и для плутократии.
— Нет, оно будет выпито, — быстро вставил Раксоль. — Завтра мы с вами разопьем бутылочку.
— Затем, — продолжал Вавилон, — там есть образцы рейнского вина лоз тысяча семьсот шестого года, которое произвело сенсацию на Венской выставке тысяча восемьсот семьдесят третьего года. Там находится и чрезвычайно знаменитое персидское вино Шираза — вино, подобного которому я нигде не встречал, а также не имеющее соперников «Romanée-Conti», затмевающее все современные бургундские вина. Если не ошибаюсь, принц Евгений неизменно требует его при каждом своем приезде сюда. Оно не значится в карте вин гостиницы, и не многие из посетителей знают о нем. Мы не предлагаем его всем…
