— Спрашивайте, что вам надо, — подбодрил он. — Врать не буду, расскажу все как есть. Только не под какой-нибудь протокол, а в рамках частной беседы. Неофициально.
— Я поняла, — кивнула Анна. — да мне под протокол не надо. Я хочу понять, почему вдруг Дмитрий Григорьевич так на меня въелся и ополчился? Он такой обидчивый?..
— Он боится, — перебил Пантелиди. — Боится комиссий, проверок. Боится привлекать к себе внимание.
Он последние две недели из архива не вылезал — «дорабатывал», так сказать, старые истории болезни. Не все, конечно, а самые стремные. У него после вашего выступления в ординаторской была натуральная истерика, а как только он успокоился, то сразу замандражил — как бы вы на него кого-то не натравили.
— И решил, что атака — лучший способ защиты.
— Да, совершенно верно. Он решил как следует потрепать вам нервы, Анна Андреевна. С одной стороны, чтобы отбить охоту с ним связываться, а с другой, сами понимаете, ваша «контржалоба» уже не будет иметь такого веса. Все решат, что вы просто хотите свести счеты.
— Логично. А вы не намекнете, чего там такого стремного? Раз уж сказали «А»…
— То, конечно, скажу и «Б». Ничего экстраординарного у нас не происходит — работает стандартный конвейер по вышибанию денег из пациентов. Я дежурю в трех стационарах — везде одно и то же, разве что в сто пятьдесят четвертой работают более небрежно и более нагло.
— Почему? — заинтересовалась Анна.
— У Сан Саныча, заведующего отделением, есть какой-то кореш в департаменте здравоохранения. Они с ним очень близки, — для наглядности Константин Христофорович потер друг о друга указательные пальцы. — Настолько близки, что Сан Саныч чувствует себя независимым от главного врача и его заместителей. Никто из администрации не суется в урологические дела. Соответственно народ распустился, обоснования диагнозов и назначений пишутся кое-как, через пень-колоду. Могут вклеить липовый хороший анализ или написать заключение УЗИ от фонаря и выписать больного на амбулаторное лечение, если он даром койку занимает, в карман ничего не сует. У того, кто платит, могут найти то, чего нет и тянуть с него деньги. Дима сам говорит, что умный врач должен уметь подгонять диагноз под платежеспособность. Так вот и работают.
— Ясно. А по поводу разглашения врачебной тайны…
— О, там такая история была! — оживился Константин Христофорович. — У больного, которого вы консультировали, две жены. То есть — сейчас он женился вторично, на какой-то молоденькой и смазливой, но бывшая жена все равно о нем беспокоилась и даже носила передачи. Через пару дней после вашего визита обе жены столкнулись у дверей отделения и новая устроила скандал Сан Санычу и Диме, что это они вообще у посторонних берут передачи, вдруг, говорит, она его отравить вздумает, чтобы мое счастье порушить…
