. Поэтому она отдает предпочтение красному мундиру, имеющему честь служить его всемилостивейшему величеству. Что ж, сие логично.
– Логично! – поперхнулся мистер Айзард. – Слыхано ли, чтобы женщина вела себя логично? Обыкновенный расчет – вот что это такое, Гарри. А коль скоро это так, то не стоит убиваться. Я рад, что ты воспринял все так спокойно. Я ведь писал тебе как-то, что Мендвилл, если ему повезет, может в один прекрасный день стать графом Челфонтским.
К его удивлению, Гарри накинулся на него с внезапной яростью:
– Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?
– Боже милосердный! Разве ты говорил не о том же?
– Ты думаешь, я подозреваю Миртль в корысти? Что она продает себя за титул?
– Можно подумать, такого никогда не бывало от сотворения мира.
– С такой женщиной, как Миртль, это невозможно.
– Сдается мне, Гарри, у тебя маловато жизненного опыта, – сказал Айзард тоном умудренного старца. – Женщины – это самые…
– Буду премного благодарен, если ты обойдешься без обобщений. Не может мистер Томас Айзард быть наставником по части женщин.
– Ей-Богу, не может! Уж больно предмет неблагодарный. Хотя пример упомянутого кандидата в наставники весьма поучителен.
Появление старого Джулиуса прекратило неприятную дискуссию. Он внес поднос с рюмками, серебряной бутылью, заключавшей в себе изумительный пунш, приготовленный из рома, ананаса и лимонов, серебряною же коробкой с прекрасным табаком и парой трубок.
Пока слуга наливал пунш, друзья молчали, а после его ухода спор на щекотливую тему не возобновлялся. Существовали более неотложные вопросы.
– Раз мне теперь не понадобится представитель на совещании, Том, ты можешь отдать мне письмо.
– Охотно, – сказал Том и вытащил пакет из кармана. – Ей-Богу, если бы ты не вернулся и мне пришлось идти на это собрание вместо тебя, я не стал бы на нем засиживаться. Я бы поднял всю партию Сыновей Свободы и помчался вызволять тебя из Фэргроува.
– Я был уверен, что на тебя можно положиться, – с улыбкой сказал Гарри.
– Думая меня схватить, они сами не ведали, чей гнев на себя навлекают.
Часы в ореховом футляре пробили шесть. Мистер Лэтимер вскочил на ноги.
– Я должен идти. Шесть – это назначенный час. Я ненадолго – оставайся на ужин. Выкури пока трубочку.
Он уже приблизился к дверям, когда Том его окликнул.
– Берегись, Гарри. Не выходи без оружия. Голову даю на отсечение – после всего, что случилось, они начнут за тобой следить. Ты стал опасным человеком.
