Она обернулась к мужу:
— Вспомни. Месяц назад пришло еще одно письмо… Справьтесь в доме номер шестнадцать… или восемнадцать.
Жавель извинился за беспокойство, поблагодарил супругов и, выйдя на улицу, восторженно воскликнул:
— Победа, победа! Он не уйдет от меня!
Случайный прохожий, которого он едва не сбил с ног, посмотрел на него и проворчал: «Сумасшедший!» Но Жавель был так доволен, что даже не расслышал его. Он поспешно вошел в дом номер 16 и спросил:
— Здесь живет господин Кош?
— Да, но его нет дома. Он, вероятно, уехал путешествовать.
— Черт возьми, — пробормотал Жавель, — как это неприятно… А не знаете ли вы, когда он вернется?
— Нет, мне это не известно. Оставьте записку. Онэсим Кош получит ее вместе с письмами. Уже три дня у меня лежит его корреспонденция.
«Три дня! — подумал Жавель. — Уж не напал ли я, случайно, на верный след?»
И он прибавил, как бы говоря с самим собой:
— Оставить ему записку?.. Гм…
Инспектор подумал, что, пока он пишет записку, у него будет шанс собрать еще какие-нибудь сведения, — швейцар наверняка отнесется доверчивее к господину, пишущему письмо в его комнате, чем к посетителю, стоящему у входных дверей. Рассудив так, он сказал:
— Благодарю вас. Позвольте мне написать Онэсиму два слова, если это вас не стеснит.
— Нисколько. Присядьте… У вас есть письменные принадлежности?..
— Нет, — ответил инспектор.
Когда ему принесли перо, чернила и бумагу, он сел к столу и принялся сочинять запутанное письмо с просьбой о помощи, выдавая себя за бедного журналиста, умирающего с голоду.
Дописав до конца страницы, он остановился, взял за угол лист бумаги и помахал им в воздухе, чтобы просушить.
— Дать вам промокательную бумагу? — спросил швейцар.
— Право, мне совестно…
— Ерунда, не беспокойтесь… а конверт?
— Да, пожалуйста…
Промокнув лист бумаги, Жавель спросил:
— Господин Кош не предупредил вас о своем путешествии?
— Нет. Женщина, присматривающая за его хозяйством, пришла убираться и выяснила, что журналиста нет дома. Она ничего не поняла и, как и вы, обратилась с расспросами ко мне. Она приходит каждое утро и убирает его квартиру, но и у нее нет никаких сведений. Все это довольно странно, ведь обыкновенно, когда Кош уезжал куда-нибудь, он предупреждал меня. Кроме того, он говорил мне, что нужно отвечать, если его будут спрашивать…
Жавель внимательно слушал швейцара. В его глазах отъезд Коша все больше походил на бегство, и инспектор не мог не связать исчезновение репортера с преступлением на бульваре Ланн.
