Увлеклись и продолжили голосить уже во время процесса. Тетенька, которая всех регистрировала, даже растерялась, а потом рассердилась и сказала, если будем безобразничать, то она нас выгонит. Примолкли. Наконец наших молодых расписали. Вышли мы всей толпой на крыльцо, а там родственники в две шеренги построились и давай бросать в молодых семечками. Как оказалось, кто-то только что сбегал в магазин. Я не стал уточнять, что обсыпать молодоженов надобно хмелем, зерном и деньгами. Люди же как лучше хотели. За семечки нам тоже влетело: «Вы что же это мусорите возле государственного учреждения!»
Пришлось быстро ретироваться, и так глаза всем намозолили.
Увидел вереницу разномастных авто. Настю в одно из них уже посадили. Я схватил под локоть жену: «Сматываемся?»
— Что ты, Сереж, неудобно, — шепнула она, — они кафе сняли, там все рассчитано, будут стулья пустые… Давай недолго посидим и потихоньку уедем.
Я снова вздохнул и смирился. Нас затолкали в чей-то «жигуль». Кортеж двинулся. Десять лет назад по Москве еще удавалось проехать, не было смертельных пробок. Наш кортеж безнаказанно катил по городу, Настя высунулась из автомобильного люка и размахивала букетом. Фата летела по ветру, умопомрачительное зрелище, доложу я вам. Мы останавливались у достопримечательностей и памятников, все, как положено. Молодые выходили, возлагали, фотографировались. И снова катили, и снова молодая жена демонстрировала всей Москве свое интересное положение. Наконец прибыли в ресторан.
Я не сразу понял, куда нас завезли. На простонародном наречии — в тигули. Район — одни хрущобы. В торце одной из них — столовка. Внутри желтый кафельный пол, скособоченные столы буквой «П», голые окна и стены. Единственный туалет и… лучше бы я туда не заходил.
Не знаю, кому из родственников пришла в голову мысль снять именно это помещение. Возможно, оно досталось бесплатно, по знакомству или еще как-нибудь. Но поверьте мне, я никогда в жизни не находился в таком свинарнике. Точнее, в свинарнике мне бывать приходилось в босоногом детстве. Я видел и деревенские столовки, и привокзальные буфеты, и много подобных мест, но это…
Ну да, русскому человеку лишь бы налили да закусить дали, а там — все хорошо. Так и у нас. Уселись за столы. Покричали «горько», тосты произносили, выпивали, закусывали. Родственники осоловели. Все вроде довольны. Только Насте неймется. Подозвала нас к себе:
— А концерт будет?
Опять не уйти. Посоветовались, придумали номера. Даже сценку шуточную быстро отрепетировали.
