— Не против, если я лягу пораньше, миссис Саутхард? Я… я очень устала. — К ее ужасу, голос прозвучал жалко и надтреснуто, а в конце и вовсе горло перехватило, и хозяйка поспешно заверила ее, что не будет ничего страшного, если она незамедлительно отправится в постель. Вирджиния даже не шелохнулась, чтобы проводить Роберту, и только позднее девушка поняла всю глубину заботы и понимания будущей снохи.
«Не собираюсь строить из себя дурочку, — разъяренно подумала Роберта, раздеваясь в крошечной гостевой комнатке. — Не собираюсь корчить из себя раздавленное горем создание, которое нуждается в утешении. Случилось то, что должно было случиться. Уилл не раз предупреждал меня. Как все просто — я всегда полагала, что люди говорят то, что думают, судила по их внешности. И принимала как должное: раз Стэн любит меня, то обязательно должен жениться, а как же еще? Я… господи, да я даже сказала ему об этом! Мне казалось, что все признаки налицо. Но дорога жизни нелегка, она полна терний. Ну почему даже у Прунеллы больше здравого смысла, чем у меня, почему?»
Неожиданно девушка повалилась на кровать и дала волю слезам. Вместе с ними выходила и горечь, и, когда истерика прошла, она почувствовала необыкновенную слабость, но горечи больше не было. Внизу, у переднего крыльца, все еще слышались негромкие голоса. Роберта потихонечку проскользнула через холл в такую же крохотную ванную, умылась холодной водой и тихо, как мышка, прокралась обратно к себе.
Утром запах ароматного кофе и жареной ветчины поднял Роберту с постели, заставил надеть халат и тапочки и спуститься в кухню. Вирджиния и вправду варила кофе.
— Лентяйка! — воскликнула хозяйка. — Я-то искупаться успела. Если пойдешь прямо сейчас, как раз успеешь до того, как мама встанет. Папа уже час как уехал. Давай беги, вода — просто класс!
У берега плескалось несколько незнакомых ей людей, и Роберта не стала задерживаться у реки. Она с удивлением обнаружила, что ужасно проголодалась. А ведь только вчера вечером ей казалось, что она никогда в жизни не захочет есть. А еще девушка обнаружила, что утро выдалось просто замечательное. Она поспешила по тропинке навстречу завтраку, чувствуя себя почти виноватой, что посмела радоваться жизни, да еще и проголодаться.
Позднее они с Вирджинией сплавали на весельной лодке в деревню. Роберта могла гордиться собой. Она вела себя очень разумно, и, по правде говоря, на деле это оказалось не так уж и трудно, как ей представлялось. Стэн как бы ушел в далекое далеко, и разбитая любовь последовала вслед за ним, в недосягаемое прошлое.
