— С тебя станется! — Синтию аж передернуло. — Ты такая! Надеюсь, мне удастся выстоять. Буду работать до тех пор, пока какой-нибудь идиот не предложит взращивать его отпрысков и стирать носки. Этот мир принадлежит мужчинам, Камерон, но платить за теплое местечко в театре под названием жизнь приходится нам, женщинам, — вздохнула она. — Люди не равны изначально, Бобби!
— Тебя и впрямь заносит, — рассмеялась Роберта. — Моя бабушка прописала бы тебе ведро ромашкового чая. Может, ты вчера переела на пикнике, вот печенка и пошаливает. Сходи-ка ты к Гуммерсону или посиди несколько дней на диете.
— Где твое милосердие, сестра? — Синтия обхватила голову руками при очередном спазме.
Из-под двери начала пробиваться полоска света, и обе девушки поднялись со своих мест. Палата — да и вся больница — просыпалась, и медсестры сбивались с ног, бегая с тазиками, зубными щетками и на ходу заполняя медицинские карты. Свобода наступила в семь.
За завтраком Синтия едва заставила себя выпить стакан апельсинового сока, но Роберта сильно проголодалась, яйца, тосты и молоко она проглотила в мгновение ока.
В коридоре, соединяющем общежитие медсестер с главным холлом больницы, ее догнала Мёртл.
— Черт бы побрал эту Синтию, из-за нее я начала трястись от страха, — пожаловалась она.
— Просто она боится, что ты пройдешь, — успокоила ее Роберта. — Переживает, как бы с тобой не случилось чего. Она призналась мне, что ненавидит самолеты. Представь, у Купер тоже есть слабые места!
— А я не боюсь, и если мне не удастся стать стюардессой, то я буду пилотом. Небо — моя мечта!
— Счастливая ты, Мёртл, твои мечты сбываются, — сказала ей Роберта. — Большинству из нас не удается добиться желаемого.
И хотя Роберта упорствовала в том, что она рада покинуть эту больницу сразу же по получении диплома, уехать в отпуск и никого не видеть, в глубине души ей было ужасно грустно расставаться с подругами по факультету. Все девчонки у них были, как на подбор и очень нравились Роберте, а с четырьмя-пятью она по-настоящему подружилась. Теперь они расстаются, и уже вряд ли судьба снова сведет их всех вместе. Девушка вспоминала милую болтовню в комнатках общежития, нехитрые секреты и признания. Думала о том, с каким теплом и добротой обращались с ней подруги, и жалела, что так мало для них сделала. Однако философское настроение продлилось недолго: на выпускные экзамены в общежитии собралась целая толпа друзей и родственников, вокруг слышался смех, всюду бурлило веселье, а последовавшие за вручением диплома танцы окончательно развеяли тоску.
