— Да пошел ты! — Роберте стало невыносимо горько.
Роджер открыл глаза и безумным взглядом посмотрел на нее.
— Тише, тише, — успокаивала его девушка. — Полежи немного.
Лицо его тут же переменилось — стало жестким и непроницаемым. Молодой человек медленно встал на ватные ноги.
— Значит, вы не смогли спасти ее. — Его спокойный голос наводил ужас. — Зачем тогда вообще нужны больницы? Она так вам верила, а вы предали ее. Да пошли вы все к чертям собачьим! — Он провел рукой по глазам и уставился на неподвижную фигурку любимой на кровати.
Роберта с сочувствием положила ему руку на плечо, но он раздраженно сбросил ее и как ошпаренный выскочил из палаты.
— Милый парнишка, — хмыкнул Грэм, направляясь к выходу. — Может, девчонке тоже повезло, что не придется жить с ним.
Роберта предпочла пропустить это замечание мимо ушей. И почему только все интерны такие: либо зеленые юнцы, либо корчат из себя крутых? Или это «Вестон дженерал» нанимает только таких? Оставалось только надеяться, что следующий пациент окажется не столь тяжелым и ей не придется снова рвать свое сердце. Не так страшно, когда из жизни уходят больные старики, но ведь Эстер была совсем еще девчонкой, не старше ее самой. И впереди ее ждала такая яркая, насыщенная жизнь. И все же в глубине души Роберта знала, что смерть — это всегда избавление, она приходит как друг, а не как враг.
Вот Роджер Хилтон ее и впрямь волновал. Он оказался очень приятным молодым человеком, и Роберта надеялась, что он не наделает глупостей. В конце концов, Эстер без памяти любила его, и все оставшуюся жизнь он будет вспоминать это светлое чувство. Внезапно Роберта поймала себя на том, что думает о Крисе Бакстере. Почему он так и не женился? Что нарушило его планы? Она и раньше не раз задумывалась над этим. Может, невеста променяла его на другого? Отчего-то Роберта была уверена, что она не умерла, слишком уж много горечи сквозило в его голосе, когда он говорил о несостоявшейся свадьбе. Но Крис Бакстер не из тех людей, которых могут сломить разочарования, какими бы горькими они ни были.
Устроив на ночь двух самых капризных пациенток, Роберта вышла в коридор. Было уже десять часов вечера, и в отделении наконец-то наступила полная тишина. Вечерок выдался еще тот. Казалось, что родственников и знакомых всех двадцати девяти женщин ее палаты внезапно охватила лихорадка посещений, и они все скопом ринулись в больницу. Ну и шум стоял! На всех языках мира! Две младшие студентки веселились от души и даже пытались вести между собой беседу на разговорной латыни. Девчушки были умненькими, но совсем еще юными, все в госпитале забавляло их, и они пародировали разнообразные ситуации. Выговоры не имели особого успеха, угомонить подружек надолго не удавалось. Дипломированные сестры обходили эту парочку стороной, стараясь сплавить их кому-нибудь еще, но старшим студенткам нравилась их неугомонность и неугасимая энергия. Они прекрасно знали, что это, к сожалению, ненадолго, очень скоро девчонкам станет не до веселья.
