— Что за девушка? — тут же поинтересовался он.
— Тебя, Ява, это не касается! — отрезал Бахрам и скептическим взглядом окинул приятеля, отметив черный длинный плащ, сорочку с галстуком и щегольские туфли тонкой кожи.
— Подходящий гардеробчик, чтоб по могилам бегать!
— По могилам бегать ты будешь, — отозвался Ява. — А я стану осуществлять общее руководство. Так кто, говоришь, тебя ждет?
— Общее руководство у нас Ньялсага осуществляет, — пробурчал Бахрам и перевел разговор на другое:
— Ежик всемогущий, долго мы тут стоять будем?!
Алина кивнула на огромный ржавый замок.
— Граница… э-э-э… ворота на замке!
Бахрам огляделся по сторонам, заприметил поблизости подходящую железяку, подобрал ее и приступил к решению поставленной перед ним задачи. Через минуту-другую дужка замка хрустнула, и створки ворот распахнулись.
— Вот так-то, — довольно сказал Бахрам, зашвырнув железяку в канаву и отряхивая руки. — Раз-два — и готово!
И они отправились по темной дороге, ведущей на кладбище.
— Пустовато как-то, — заметил Бахрам, вразвалку шагая по неширокой аллейке между двумя рядами могил. — И народу — никого!
— Двенадцать ночи, кого ты тут увидеть хочешь? — буркнула Алина.
— Двенадцать? — обеспокоено протянул Бахрам, украдкой вглянув на часы. — На приличных-то погостах как раз в это время самое веселье и начинается!
— Погоди, и тут начнется, — хмыкнул Ньялсага.
Слова его оказались пророческими, но до поры до времени никто и не подозревал, что через какой-нибудь час жизнь на тихом кладбище будет прямо-таки кипеть.
… Они подошли к обшарпанному вагончику с вывеской «Офис» и остановились. В окнах вагончика горел тусклый свет, слышалась музыка, полуоткрытая дверь тихонько поскрипывала.
Откуда ни возьмись, появился большой черный ворон, уселся на ближайшую могильную плиту, сложил крылья и замер, точно изваяние.
— Вперед, — скомандовал Ньялсага, открывая калитку. — Раньше начнем, раньше и…
Договорить он не успел: дверь вагончика с грохотом распахнулась, и на пороге появился давешний некромант.
Алина сразу же отметила, что за те два часа, что прошли с их встречи, некромант успел значительно поправить свое благосостояние: на нем красовалась дорогая кожаная куртка, явно с чужого плеча, в зубах дымилась сигара, а в руке поблескивала пузатая коньячная бутылка. На оттопыренном мизинце сверкал в свете фонаря золотой перстень-печатка.
— А, это опять ты, — без особого удивления сказал некромант. — Чего приперлась?
— На тебя полюбоваться, — неприязненно ответила Алина, окинув его выразительным взглядом.
