Но вот ущелье раздвинулось, открыло глазу долины и черно-белые деревушки.
— Уже подъезжаем! — удивляется Ночная Роза.
К ней снова вернулось ощущение реальности, и она не хочет вспоминать увиденное. Встав, она хватается за свой саквояж.
— Но вы же знаете, что поезд не остановится.
Молодой человек говорит это уверенно и серьезно. Роза огорчается:
— А я так обрадовалась! Я была счастлива здесь в детстве.
И она разражается слезами.
— Вы приезжали сюда на каникулы? — гремит вдруг чей-то незнакомый голос.
Пораженные, они оборачиваются и видят контролера.
— Да, я бывала тут весной, с папой и мамой. Пальмы… а под елями большие желтые примулы… Мне бы так хотелось опять все это увидеть!..
Поезд испускает свой жалобный дрожащий крик и неожиданно встает.
— Он остановился! — кричат все и бросаются к выходу.
— Нет, не вы! — возглашает контролер. — Только она!
И он тащит за собой Ночную Розу.
— Отсрочка предусмотрена для вас одной.
Хлопает дверца, контролер помогает ей сойти и протягивает сверху саквояж.
— Спасибо вам!
И она бежит со всех ног, счастливая донельзя.
Ее деревня. Она узнает луга, дома, цветочные беседки, приземистые дубы, сады. Узнает все, ничего не изменилось.
Но вот раздается призывный свист, и она оборачивается. Однако видит только старика, обрезающего виноградные лозы, да женщину, что вешает белье. Свистки не утихают, преследуют ее по пятам. «Может, это попугай? Ну да, конечно, попугай!» Радость переполняет ее, она с удовольствием смакует чистый, свежий воздух. «Там, вон в том доме, я жила когда-то. На каком этаже? На четвертом. Мы еще всегда ели на этой лоджии с белыми столбиками». Она ищет отель, где они изредка останавливались. Не это ли здание за изгородью, с площадкой для игры в шары? Но на нем больше нет вывески. Она с трудом отворяет скрипучую решетчатую калитку; все двери заперты.
Она тянется к красной розе, собираясь сорвать ее, но, спохватившись, отдергивает руку. «Нет-нет, я не хочу скандала». У дороги она замечает чайную, где ее мать однажды заказала ко дню ее рождения сладкий пирог с восемью свечками в бумажных кружевных розетках.
Она входит туда, — ни живой души. Наконец из задней комнаты выглядывает женщина, смотрит на нее издали, с порога.
— Я хотела бы чаю и пирожных, — просит Ночная Роза.
Но женщина исчезает, как будто и не слышала. За один из столиков присаживается мужчина — бедно одетый, с красным носом. «Верно, пьянчужка…» Он указывает ей на соседний стол. «Нет, я не хочу есть, — думает Ночная Роза. — Ни есть, ни пить…» И покидает чайную.
