– Угу. – Львовна прониклась серьезностью моего тона и кивнула со всей ответственностью.
– Иди мимо зеркала и постарайся боковым зрением, как тогда, увидеть в нем себя.
Инесса покорно, как солдат на плацу, промаршировала вдоль шкафа. Остановилась, упершись в стену, развернулась и посмотрела на меня, первое время недоумевая, потом (дошло, видимо) ударила себя ладонью по лбу.
– Черт! – выругалась и начала хохотать. – Черт! Неужели я видела там себя?!
– Похоже? – усмехнулась я.
Инесса ничего не ответила и дважды, не поворачиваясь к зеркалу лицом, прошагала мимо шкафчика:
– Ну и ну! Неужели все так просто?! Я перепутала саму себя! Не узнала! Вот Макс обхохочется! – И в раже начала разоблачаться прямо передо мной. Потом вдруг опомнилась, булькнула: – Грязная юбка – такая гадость! – и умчалась в ванную.
А я осталась в комнате, обдумывая возникшее осложнение, поскольку хохотать Максиму Сергеевичу совсем не обязательно. И даже вредно. Супруги Марченко – народ общественно активный, и уже сегодня за ужином весь пароход будет так же хохотать.
А этого допустить категорически нельзя. Нельзя привлекать всеобщее внимание ни к забытой истории, ни к туалетам возле ресторана.
И когда довольная Инесса Львовна вышла из удобств, я изобразила серьезно-озабоченную мину и попыталась настроить собеседницу на менее мажорный лад:
– Инесса. Для меня очень важно знать, абсолютно ли ты уверена в том, что могла не узнать себя в зеркале?
– Зачем тебе это?
– Надо.
Но отвечать мадам не торопилась. Рассматривая меня с большим интересом, она уселась в кресло и задала встречный вопрос:
– А почему ты заставила меня переодеваться и не сказала сразу, зачем это нужно? – Усмехнулась. – Я чуть не подумала, что ты рехнулась…
– Я не хотела тебя подготавливать. Все должно было произойти, как тогда в ресторане. Исподволь, невзначай. Взгляд вскользь и никаких мыслей.
– А-а-а… Ловко. Признаюсь – ловко. А сейчас к чему не хочешь подготавливать?
– К некоторым домыслам.
– Они важны?
– Для меня – да.
– Потом объяснишь?
– Обязательно. Так ты уверена, что той ночью увидела свое отражение?
Но Инесса опять не ответила и задала вполне резонный вопрос:
– А кстати, откуда там зеркало взялось?
– Там такая же стеклянная дверца внутреннего шкафчика для уборщиц, – быстро проинформировала я и задрала вверх брови, ожидая ответа на мой дважды произнесенный вопрос.
– А-а-а, – продолжала тянуть мадам. – И кто ее открыл?
– Не важно. Ответь: ты уверена?
– На сто процентов? – стала вдруг серьезной Инесса. – Нет. Здесь другая обстановка, другое освещение…
