Я вернулась к первым снимкам, нашла на них крупный план Марченко и остолбенела. Первый день круиза он был чисто выбрит. Модная трехдневная небритость появилась у господина Марченко гораздо позже – уже на корабле.
Я быстро сбегала за косметичкой, замазала на «портрете» губы и щеки тональным кремом и получила… Портрет «клетчатого». Почти точную его копию.
Если немного округлить овал лица, засунув за щеки комочки ваты, исказить по-гречески правильный нос такими же вкладышами… Утяжелить фигуру двумя слоями одежды…
Но выкинуть свою жену за борт?!
Нет, не верю. Или я девственная дура и ничего не понимаю в людях.
А если… Инесса наврала насчет женщины в мужском туалете и своих поисков Макса? Все это я знаю только с ее слов…
Но зачем ей это понадобилось?! Для чего она битый час морочила мне голову какими-то россказнями, придумывала какую-то красотку в унитазах… Она что – разводила меня на разговоры?! Подпоила и мило выпытывала, что я знаю, чем занимаюсь и так далее…
Если это так, то я идиотка. Полная и беспросветная. «Клетчатый» меня видел. И будь Инесса его женой-сообщницей, то я нагадила подполковнику Огурцову со всем старанием. Меня просили не проявлять инициатив, не болтать и не высовываться, а я, попа говорящая, первым делом бросилась нарушать все обещания! Приставать с расспросами, туману напускать…
Дура!
Обругав себя и разозлившись как следует, я быстренько сунула в выдвижной ящик письменного стола распечатанные фотографии и понеслась к четвертой каюте. Мокрый воды уже не боится, а некоторые странности порой можно объяснить весьма просто. Не ломать понапрасну голову, а поступить проще – в лоб.
Доскакав до каюты, я постучала в дверь и после крика «Войдите!» втекла внутрь:
– Инессочка, я тут, случайно, зажигалку не обронила?
– Посмотри, – разрешила хозяйка каюты, и я бросилась изображать розыски. Разыскивала, разыскивала, бормотала: «Ну где она, где?» – и, проходя у постели Инессы, невзначай так сказала:
– Слушай, я тут снимки просматривала… Твоему Максу без щетины лучше. Почему он перестал бриться?
– Да я ему сто раз то же самое говорила! – взвилась с подушек Львовна. – Знаешь, как он с трехдневной щетиной на своих конюшнях смотрится?! Как последний биндюжник!
– Вот-вот, – «рассеянно» согласилась я, – щетина стильно только при общем лоске смотрится. И честно скажу, на первых снимках он мне гораздо больше понравился. Это ты его побриться уговорила?
– Ага. Как же! У него фурункул на щеке вскочил, он его примочками лечить начал, вот и побрился.
