– А дама точно блондинкой была? – привередливо уточнила я.
– Абсолютно точно. Причем яркая, без оттенков.
– А волосы длинные?
– Не разглядела.
– А украшения были?
– Слушай, – взъерепенилась вдруг Инесса, – и чего ты в эту бабу так вцепилась?!
– На-а-адо, – вредно протянула я.
– Козни кто-то строит? – Марченко сочувственно нависла над столом грудью.
– Нет, просто так… Размышление одно подтвердить надо.
– А то смотри. За Туполевым твоим охота идет.
– Какая?! – опешила я, и все мысли о чужих женщинах в корабельных туалетах испарились из головы, как утренний туман.
– Простая, – покачивая головой на шее совсем по-змеиному, протянула Инесса. – Попугаихи его плотно обкладывают.
– Откуда знаешь?! – выдохнула я.
Инесса усмехнулась:
– Они администратору ресторана в лапу сунули, чтобы тот им столик рядом с вами обеспечил. Сама слышала, как об этом официантки шушукались.
– Да ну?!
– Точно-точно. Обкладывают.
Я закусила губу и, отвернувшись, посмотрела в окно. Не скажу, что известие меня сильно удивило. Чего-то подобного можно было ожидать.
Компания из четырех женщин с первого дня вызывала у меня живейший интерес. А точнее – недоумение. Они налево и направо распихивали свои визитки, и я отлично знала, что трое из них не имеют к серьезному бизнесу никакого отношения.
Элла, Стелла, Марьяна и Галина Федоровна. Элла торговала БАДами и элитной косметикой, Стелла владела фитнес-центром, Марьяна подвязалась на ниве декорирования чужих квартир. Галина Федоровна – дама основательная, Туполев с ней уважительно раскланивается и считает сильным бизнесменом. У нее в кармане мукомольный комбинат с элеваторами, три хлебозавода и штук двадцать магазинов.
Элла, Стелла и Марьяна – девушки насквозь гламурные, общительные и яркие. Наши столики в ресторане рядышком стоят, и, глядя на их компанию, я почему-то всегда представляю чаепитие в кукольном домике Барби, на которое случайно залетела мудрая ворона. Ворона, пардон, Галина Федоровна всегда выглядит так, словно сама не понимает, что делает в этом игрушечном обществе.
В первый же вечер за ужином Барби громко рассуждали об экзистенциализме, ссылались на Бердяева и тем вызывали у Туполева зубовный скрежет. Мой «карликовый олигарх» терпеть не выносит блондинок, поминающих всуе высокие материи – громко и напоказ, – он любит девушек скромных, скрытно-умных и умеющих вовремя заткнуться за ужином.
– Они тебе, случайно, пакости не подстроили? – продолжала допытываться Львовна.
