В последней фразе ключевым словом было одна.
Ведь не могла же я при тренере вопить: «Ты молодец, что удрал, я тоже в безопасности, и руки-ноги мне не переломали».
– Хорошо, – буркнул хоккеистик и обратился к кому-то, судя по всему стоящему рядом: – Как называется ваша улица?
Слушая Антона, повторяя каждую привязку к местности, я радостно вопила:
– Так, метро «Сокол»! Как выхожу на улицу…
– Я вас отвезу, – быстро вставил тренер, и после этого предложения я абсолютно уверовала в удачу. Пусть от ледового дворца ЦСКА до «Сокола» рукой подать, пусть я надеялась проскочить мимо «ягуара» тайными тропами, но такое везение бывает только раз в жизни!
И то не у всех.
…В приличном кондиционированном «ниссане» Владимира Яковлевича я сползла вниз по сиденью рядом с водителем и сделала вид, что расстегнулась босоножка.
Не знаю, караулили ли меня на выезде, но, когда «ниссан» вписался в поток машин, никакой «ягуар» не пристроился нам в хвост. Мы – проскочили.
Владимир Яковлевич развлекал меня в дороге разговорами и через несколько минут позволил догадаться: отвозя меня к Антону, тренер имел свой мелкошкурный интерес.
– Вы скажите Антону, что пропускать предсезонку негоже, – увещевал детский тренер. – У нас скоро турнир на выезде, потеряет форму, потом не догонит.
– А вы разработайте для него индивидуальную программу, – глядя в боковое зеркальце, буркнула я.
– Да-да, конечно, – тут же согласился Владимир Яковлевич. – Такая трагедия. Лиза была заботливой тетей… А похороны когда?
– Еще не знаю, – не отрываясь от зеркала и ища в нем признаки «ягуара», отговорилась я.
– Вы позволите мне подняться вместе с вами и поговорить с Антоном? – мелкошкурно упорствовал тренер.
«Неужели Антошка такой хороший хоккеист, что его словно телка выпасают?!» – поразилась я. Развернулась лицом к водителю и укоризненно произнесла:
– Владимир Яковлевич, неужели вы думаете, что сейчас Антону до разговоров о тренировках? Лиза погибла практически на его глазах…
– Да-да, – скуксился тренер, – я понимаю. И все же. Вы не затягивайте. Предсезонка – это, знаете ли, важно…
Кирилл Макаров жил в новом щегольском доме с башенками, эркерами, прочими кандибоберами и охраняемым турникетом на въезде.
Владимир Яковлевич подвез меня к шлагбауму, остановился и с виноватым выражением лица спросил:
– А может, я все же поднимусь? Выражу соболезнования, так сказать…
– Я передам ваши соболезнования, Владимир Яковлевич, – положа руку на волосатое запястье, оплетающее руль, сказала я. Хороший тренер всегда бьется за перспективного игрока. – Спасибо вам за все, но простите. До свидания. Нам сейчас не до соболезнований, правда.
