И вдруг такой поворот. Совершенно ошеломленный Дмитрий Павлович сидел напротив и разглядывал меня с искренним удивлением.
– Вы Александра. Соседка Коновалова. Да?
– Да. Я Александра, соседка Анатолия Андреевича Коновалова.
– Он требовал от вас вернуть документы и какого-то свидетеля мальчишку, – не спрашивал, а утверждал Кравцов.
– Да, да!
– И он же похитил вашу подругу. Но – сегодня.
– Да!
Лицо Дмитрия Павловича приобрело совсем уж недоверчивое выражение, я опомнилась, перестала бессмысленно дакать и внесла поправку:
– Точнее, я так думала. Что это он похитил. Но теперь сомневаюсь.
Делец прищурился, пошевелил бровями и губами и спросил со сладчайшей вкрадчивостью:
– И отчего же вы вдруг засомневались, Сашенька?
Боже. Опять начинается. Ну почему все мужики считают меня идиоткой и вечно обзывают Сашенькой?!
– Да потому, – нахохлилась я. – От меня потребовали то, что Коновалову не нужно.
– Верно, – елейно закивал Кравцов. Ну, точно – школьный учитель, вытягивающий на тройку ответ из двоечницы-блондинки!
– Что – верно? – окрысилась я.
Сидели, понимаешь ли, разговаривали нормально, и вдруг сюси-пуси, – думай, деточка, как следует, получишь вкусную конфетку.
Мне Ритку надо спасать, а не конфетку-карамельку за щеку сунуть!
Дмитрий Павлович правильно понял мой разозленный тон, кивнул, мол, пардон, внешность запутала, а она определяет отношения мужчины и женщины, и перешел на деловой тон:
– Александра, с самого начала, с первой минуты, опишите то, что произошло.
– Начинать с алиби для Коновалова?
– Пожалуй, – не слишком уверенно промямлил бизнесмен. – Но впрочем, опустите. Обрисуйте в общих чертах, если потребуется, я попрошу уточнить. Хорошо? Кофе заказать?
Мой бог, какая прелесть. Вот знать бы еще, где именно собака порылась, совсем отлично было б. Нашла бы я, нащупала точку соприкосновения интересов, юркнула в тину и заставила вытащить и себя и Ритку из трясины за уши.
Но как ее определить? Точку эту, соприкосновенную…
Пока официантка приносила кофе, я вкратце описала события прошлой недели. Дмитрий Павлович слушал внимательно и перебил лишь однажды, довольно странным вопросом:
– Александра, вспомните, пожалуйста, когда Коновалов пришел к вам в дом, местоимение «мы» он употреблял, имея в виду людей, пришедших вместе с ним? Или он говорил так, имея в виду равного себе партнера? Напарника…
Изъяснялся Дмитрий Павлович витиевато, но доступно. Я показательно задумалась… над совершенно другим вопросом. На заданный вопрос я могла бы ответить сразу – Коновалов самодовольный тип, считает себя вселенским начальником, любит пыжиться, и «мы» он говорил, только начиная пугать. Дескать, руки и ноги не я тебе ломать буду, Александра, а очень даже наоборот – Бобер с Иванычем.
