– А муж военный?
– О-о-о, это вторая слабость нашей Занозы. Военные. Ее покойный муж был капитаном, если я не ошибаюсь, каких-то строительных войск. И если бы вы каким-то боком имели отношение к военным, то очень быстро подружились бы с Зиночкой. Она обожает рассказы о военных гарнизонах, вечно ищет общих знакомых.
– А как Зина на работу сюда устроилась?
– Устроилась? На работу? – усмехнулась главреж. – Этот пансионат принадлежит ее сыновьям – Петру и Павлу! Они близнецы.
Надежда Прохоровна удивленно покачала головой.
– А вы решили, Зинаида Федоровна тут тоже главным администратором подрабатывает?
– Ну да…
– Нет, что вы, она тут – в ссылке. В резервации.
– ???
– Несколько лет назад сыновья дружно женились. Зинаида попыталась и их семьями руководить, но не на тех невесток нарвалась. Девочки, слава богу, умненькие попались, мигом смекнули: дать поблажку – потом на шею сядет. И отправили свекровь сюда. Можно сказать, на привычную службу – приглядывать, распоряжаться (точнее, кровь у персонала пить), быть в курсе всего.
Надежда Прохоровна некоторое время помолчала, разглядывая чисто метенный пол веранды, и, извинившись, встала:
– Мне надо отойти на минуточку. Один звоночек сделать.
Ангелина Игоревна понятливо улыбнулась и, устроившись удобнее, подставила лицо зимнему солнцу.
А баба Надя забежала за угол дома, достала телефон и быстро повторила вызов последнего абонента:
– Софа? Ты еще не выехала?
– Нет. Жду Рому, он обещал меня отвезти.
– Тогда слушай сюда. Обязательно надевай в поездку свою норку и побольше драгоценностей из наследства.
– Зачем?!
– Надо. Тут, знаешь ли, одна дамочка есть, всем в отеле руководит. Но к ней на кривой кобыле не подъедешь – форс нужон. Так что не скромничай, оденься побогаче и направо-налево: жена профессора, мол, фу-ты ну-ты.
– Зачем? – уже без прежнего напора спросила скромнейшая Софья Тихоновна.
– Она тут все дела решает, все знает. Ты ее сразу заметишь – надутая такая барыня, волосы с перекисью, сидит как царь на параде.
– А-а-а… нам обязательно нужна эта женщина?
– Всенепременно. – За время общения с культурным профессорским окружением баба Надя нахваталась всяческих умных слов и теперь с удовольствием пускала их в оборот (с особенной любовью поражая соседок-кумушек на лавочках).
По совести сказать, Софа и раньше-то так выражалась. Да кто ж ее тогда слушал? Сестра Клавдия ее чуть ли не блаженной считала, вечно рот затыкала.
А вот поди ж ты… Сама замуж за профессора вышла, Прохоровну к культуре подтянула… Скажи кому раньше на родимом заводе, что сидела вот так запросто с главным режиссером театра, беседовала – никто б и не поверил! В кулаки бы прыскали – куда тебе, Надя, в калашный ряд…
