– О людях? – прищурился Пал Палыч. Огляделся по сторонам и внезапно улыбнулся: – Пойдемте. Представлю вас нашей местной знаменитости. Вы ведь еще толком с Ангелиной Игоревной не познакомились?
– Это которая в беличьей шубке? Полночи на веранде просидела?
– Да. Ангелина Игоревна главный режиссер областного драмтеатра. Сейчас, правда, уже на пенсии, но еще консультирует, помогает своим ученикам… Пойдемте, я вас познакомлю. Ангелина Игоревна часто отдыхает у нас, знает всех и вся, и уж если вам нужно с кем-то о постояльцах поговорить, то с ней удобнее всего. Она, так сказать, в теме. – Он подвел Надежду Прохоровну к крыльцу корпуса А, замер на секунду и, обернувшись, усмехнулся. – Вот чует мое сердце, есть у вас какие-то догадки. Есть? Надежда Прохоровна пожала плечами.
– За племянника боитесь?
– Да как сказать…
– Ну ладно, ладно. Надеюсь, когда приеду назад через несколько дней, вы для откровенности уже созреете.
Ангелина Игоревна Боровицкая выглядела существенно раздраженной: нервно топала по своему небольшому уютному номеру, причем была почему-то в уличной обуви – нарядных прошитых сапожках с кусочками меха и бусинами на голенищах.
– Проходите, проходите, – говорила, старательно скрывая досаду. – У тебя, Паша, опять какие-то вопросы? – Надежду Прохоровну за спиной рослого визитера она как будто не заметила.
– Не совсем, Ангелина Игоревна, – неловко вступил Шеф. – Хочу познакомить вас с Надеждой Прохоровной. Она очень помогла следствию, и у нее, в свою очередь, есть кое-какие вопросы, которые она следственной бригаде почему-то задавать не хочет… Не могли бы вы ей помочь с разъяснениями?
– С разъяснениями – чего? – спросила Боровицкая, с интересом разглядывая крупноносую бабушку, замершую у порога. В вязаном берете и добротном пальто с норковым воротником, та стояла у двери, пряча неловкость под маской несомненного достоинства.
– Да вот, я думаю, Надежда Прохоровна сама вам скажет…
Ангелина Игоревна чуть поспешно, перебивая, кивнула и задала странный вопрос:
– Паша, ваши все еще по крыльцу снуют?
– Есть немного, – с пониманием вздохнул Шеф.
– И когда все это закончится?
– Не знаю. Думаю, скоро. – И улыбнулся. – Ваше место заняли?
Ангелина Игоревна с досадой махнула рукой.
– А вы идите на крыльцо Надежды Прохоровны. Там тихо, никого нет.
Причина раздражительности главрежа на пенсии открылась, когда две дамы уже шагали к открытому крыльцу-веранде корпуса Б.
– Понимаете, Надежда Прохоровна, – на ходу говорила Боровицкая, – терпеть не могу, когда в комнате накурено. Хотя сама дымлю как паровоз уже лет сорок, задымленных помещений просто не выношу! Обычно выхожу перекурить на свежий воздух, сажусь в кресло на веранде – я всегда снимаю один и тот же номер на первом этаже шале – и дымлю в свое удовольствие.
