Шеридан вскоре заснул. Кэролайн лежала на спине, глядя в потолок и прислушиваясь к отдаленным звукам, слабым настолько, что их было трудно различить, но не настолько, чтобы списать все на воображение. Далекое протяжное завывание, вопль, внезапно оборвавшийся, тихий топот бегущих ног — уже гораздо ближе.
Не сразу, но все же Кэролайн набралась храбрости, встала с постели и подошла к окну. Причем двигала ею скорее необходимость, чем любопытство. Воображение рисовало ужасные картины того, что происходит в залитом лунным светом и заросшем сорняками саду, и она испытывала потребность убедиться, что все в порядке. На самом деле, когда Кэролайн выглянула из окна и увидела обширное, покрытое травой пространство, оголенные деревья, похожие на гигантов-часовых, пейзаж производил впечатление полнейшей безмятежности. Лунный свет бросал на каждое дерево, куст и травинку серебристые блики, а в местах, недосягаемых для света, таились легкие, словно привидения, тени, вздремнувшие в ожидании зари. Между деревьев брела крупная полосатая кошка. Метрах в двадцати от дома она уселась и принялась вылизывать шерстку. Кэролайн наблюдала за ее плавными движениями, мельканием розового язычка, за лапой, согнутой над заостренными ушками; серая взъерошенная шерсть поблескивала, как полированная сталь в холодном лунном свете. Внезапно кошка замерла и превратилась в изображение на натюрморте. Голова склонена набок, желтые глаза неподвижно уставились на подозрительные деревья, лапа все еще поднята, уши торчком, спина выгнута, хвост свернулся, как тугая серая пружина. Затем над садом что-то неясно полыхнуло, и безмятежность кончилась, а вместе с ней и несколько меланхоличная неподвижность, что царит в местах, где уснуло все живое. Страхом повеяло над травой и над домом.
Старик-привратник — шедди — вышел из-за деревьев на середину сада. На плечах он нес убитую овцу, обернув ее вокруг шеи наподобие чудовищного воротника, по рубашке спереди стекала кровь, капая на траву, и капли посверкивали в лунном свете, как рубины. Он остановился, повернулся, и Кэролайн услышала низкий гортанный смех, когда из-под деревьев на лужайку вышел Грантли, он нес в руках связку кроликов. Кэролайн тихо взвизгнула, разглядев их сморщенные головки: шерстка обуглилась, ушки свернулись в хрупкие завитки, зубы почернели. Отец с сыном стояли плечом к плечу: двое искусных охотников только что вернулись с охоты с добычей — оба ждали появления третьего.
