Потом все стихло. Дождь, неожиданно мирный после этого яростного всплеска огненной стихии, полился с ровным убаюкивающим шумом.
Коннэл опять лег. Уже почти рассвело, когда он все же заснул. Странный сон приснился Коннэлу Такеру в это раннее утро. Как будто он идет вместе с мисс Харрисон по какой-то непонятной дороге. Это и не тропинка и не шоссе. Ровная, почти как автострада, полоса сменяется узкой дорожкой, с колдобинами и рытвинами. Девушка все время оступается, и он старается поддержать ее, не давая упасть. Наконец, Коннэл берет ее за руку, и они продолжают вместе идти вперед, взявшись за руки, как дети. Конца у дороги не видно. Вокруг то густой лес, то туманное болото, то безжизненная пустыня, то цветущий луг, то скалы. Мисс Харрисон время от времени поворачивает к нему смеющееся лицо и что-то весело говорит. Он не понимает ее слов, но от того, как она это делает, ему становится тоже весело и радостно. Они идут все дальше. Потом Коннэл оглядывается назад и замирает от недоумения и страха: жуткий кроваво-красный туман колышется у него за спиной. Не видно ни дороги, ни скал, мимо которых они только что прошли. Все еще глядя назад, он останавливается и только теперь ощущает пустоту в своей руке. Повернувшись, Коннэл видит, что мисс Харрисон исчезла! Он стоит один на этой непонятной дороге, которую начинает затягивать все тот же багровый туман.
Бросившись вперед, Коннэл невольно кричит:
— Фил! Филлис, где ты?!
Холодная лапа отчаяния сжимает сердце. Он бежит вперед, отталкивая руками ветви деревьев, нависающих над дорогой, ставшей вдруг узкой тропой. Ветки хлещут его по лицу, по глазам. Коннэл ничего не видит, ноги проваливаются во что-то липкое и противное. Он понимает, что это — болото! С каждым шагом Коннэл оседает все глубже и глубже. Идти уже невозможно. Вязкая жижа засасывает его, дышать все труднее, и с последним вздохом из груди вырывается тот же крик:
— Филлис!
Яркий свет заливает ему лицо, женский голос нежно шепчет:
— Коннор…
И…Коннэл проснулся. Солнце светило ему в глаза.
Любуясь грозой на рассвете, он оставил распахнутыми шторы, и лучи солнца падали прямо ему на лицо.
* * *
Филлис волновалась, как никогда. Пожалуй, только первое свидание с Коннором вызывало в ней такое же волнение, как сегодня.
Она ничего не сказала сестрам, но Памела, последнее время не спускавшая с нее глаз, все же заметила нервозность, с которой Фил выскочила утром из ванной.
— Ты сегодня так долго приводила себя в порядок, — заметила старшая Харрисон.
