Закусив губу, Филлис провела рукой по щеке бывшего возлюбленного. Он замер, закрыл глаза и, казалось, готов был стоять так вечность.
«Я — сумасшедшая», — подумала Фил.
И, как в пропасть, шагнула к Коннору.
— Коннор, — судорожно вздохнула она, — вернись! Я люблю тебя!
Он, еще ничего не понимая, не веря, что это она, — она! — прильнула к нему, крепко прижал ее к себе.
— Фил! — только и мог прошептать он.
Коннор стал целовать ее сначала нежно, едва касаясь губами, а потом неистово, как после долгой разлуки. Да она и была, эта разлука! А теперь Филлис — рядом, ее руки обвивают его шею, он обнимает и целует ее! Тяжелая мужская страсть захлестнула его жаркой волной, отвечая желанию ведьмы. В мгновение ока они сбросили с себя одежду и кинулись в объятия друг друга. И не было ни пропасти, еще недавно разделявшей их, ни проклятых вопросов — как быть дальше и что будет потом. Было две души и два тела, слившихся в упоительном единении.
Когда первый любовный голод был утолен, они так и заснули, не разомкнув объятий.
Ночью Филлис проснулась. Коннор с открытыми глазами лежал рядом с ней. Она провела пальцем по его щеке, губам. Он осторожно прижал ее к себе.
— Филлис, — нежно поцеловав ее, прошептал Коннор. — Какой прекрасный сон!
Она улыбнулась ему. Это было так счастливо — вновь смотреть в его глаза, в которых было странное выражение тревожной радости, чувствовать его губы, руки, которые то крепко обнимали ее, то нежно гладили.
— Я люблю тебя, Коннор — еле слышно опять прошептала Филлис.
— Я не верю, что все это наяву, — бормотал Коннор, целуя ее. — Сколько раз мне снилось, что ты рядом со мной, что я обнимаю тебя!..А потом я просыпался и видел, что рядом никого нет, что все это мне только приснилось.
Она прильнула к нему всем телом, чувствуя, как уходит сон и нарастает желание.
Они заснули почти перед рассветом. Сквозь сон Филлис вдруг скорее почувствовала, чем услышала, какой-то голос. Он как будто звал ее, не называя по имени. Тихонько, чтобы не разбудить Коннора, она встала, надела халат и пошла к чердаку. Невнятный зов доносился оттуда.
Открыв дверь, Филлис с удивлением увидела Лайена. Но не живого, «настоящего», а некий туманный образ. Он был полупрозрачным, как мать или старая Глэдис, когда они появлялись в ответ на заклинание.
— Лайен? Это ты звал меня?
— Да, Филлис.
Он помолчал немного, а потом укоризненно спросил:
— Ты понимаешь, что делаешь?
— Ты хочешь сказать, что я не должна была возвращать Коннора?
