Мик обошел все комнаты, заглянул во все чуланы, в каждом коридорчике задерживаясь на несколько секунд. Еще его интересовали окна: плотно ли пригнаны рамы, надежны ли шпингалеты. Фэйт поначалу пыталась о чем-то говорить, что-то объяснять, но, заметив, как внимательно он изучает запоры и задвижки, в конце концов замолчала.
— Джейсон и в самом деле всю душу вложил в этот дом, — с уважением констатировал Мик, когда они снова вернулись на кухню. — Столько лет прошло, а косяки и рамы не рассохлись, никаких щелей и вообще никакой халтуры. Хотел бы я, чтобы мой дом был выстроен хотя бы вполовину с той же степенью надежности.
Они сидели за кухонным столом, как и в прошлые ночи: он с кружкой кофе, она — с цветочным чаем.
— Я так переживала, когда старый папин дом сгорел, — призналась Фэйт. — Боюсь, мне потребуется несколько лет, прежде чем я привыкну к этому новому дому, как бы хорош он ни был.
Сказав это, она вдруг поняла, что как только Мик уедет, ей станет здесь невероятно одиноко и пусто. И дело вовсе не только в том, что на много миль вокруг нет ни одной живой души.
— А где прошло твое детство? — спросила она Мика, рассчитывая своими вопросами задержать его подольше.
— Не здесь. Отец был профессиональным военным, и я вместе с ним объездил пол земного шара. К моменту окончания школы я побывал в восьми странах, соответствующих восьми местам его службы.
— Тебе и твоей матери, наверное, трудно было все время жить на чемоданах?
— Мне — да, а что касается моей матери, то она оставила нас, когда мне исполнилось два года.
— Понятно, — кротко сказала Фэйт и затихла, хотя у нее сразу возникло множество вопросов.
— Я вообще не помню мать, — с тем же каменным выражением лица проговорил Мик. — У меня где-то есть ее фотография, но что снимок может сказать о человеке? Она была знахаркой из племени чероки, по крайней мере так сказал однажды отец. Они познакомились в Оклахоме, и их отношения развивались очень быстро, судя по тому, что отец служил там каких-нибудь два месяца. Подозреваю, что отъезд из родных мест оказался для нее невыносимым. Как бы то ни было, вскоре после рождения второго ребенка она тихо удалилась, прихватив с собой моего младшего брата. Еще через год, если верить отцу, она умерла.
— Ты что-нибудь знаешь о ее родных?
Мик отрицательно покачал головой.
— Нет, единственное, что я знаю о родне по материнской линии, так это то, что мой дед был настоящим шаманом. Может быть, отец знал еще какие-нибудь подробности, но он почти ничего не рассказывал.
