И вдруг, к ее бескрайнему удивлению, герцог преклонил колени и взял в свои руки ее ладонь. Она ощутила их ласковое прикосновение каждой клеточкой своего тела. Близость этого мужчины пробудила в душе Эмили целую бурю новых, неизведанных эмоций. Ее бросало то в жар, то в холод.
Еще бы! Он настоящий красавец, думала Эмили, утопая в его бездонных глазах. Перед таким ни одна не устоит.
— Никакой ошибки тут нет, — проникновенно заверил итальянец.
— Ну конечно! — Она нервно засмеялась. — Принц и нищая. Вы утверждаете, что итальянский аристократ и жена викария из ирландской провинции могут иметь что-то общее?
— Именно так! И очень скоро вы убедитесь в этом, — спокойно ответил ей Манфредо. — Иначе зачем, по-вашему, мы все здесь собрались?
Эмили прерывисто вздохнула и прикрыла глаза. Она боялась и не хотела перемен, особенно таких резких.
Герцог держал ее руки в своих, и волнение Эмили понемногу улеглось. Его внутренняя энергия передалась ей через рукопожатие, и, всмотревшись в его радостное лицо, она вдруг поверила, что ее действительно ждет нечто потрясающее.
— Все нормально, я готова, — решительно заявила Эмили. — Рассказывайте!
Нотариус сделал Манфредо знак, чтобы тот продолжал. Герцог еще раз смерил Эмили изучающим взглядом и, убедившись, что она пришла в себя окончательно, приступил к расспросам.
— Когда умерла ваша мать?
— Когда мне было два года.
При чем тут это? — промелькнуло у нее в голове. Однако герцог молча вглядывался в ее лицо, явно ожидая подробностей.
— Она как раз переходила дорогу, везя за собой мою коляску, как вдруг из-за поворота выскочил этот грузовик…
Эмили вспомнила, как отреагировал отец. Узнав о гибели жены, он много лет был неутешен. Вечерами, лежа в своей кроватке, маленькая Эмили слышала глухие всхлипывания, доносившиеся из комнаты отца.
— Бедный папа… — прошептала она, и голос ее задрожал. — Он так ее любил!
В офисе наступила тишина. Сама не зная почему, Эмили была благодарна герцогу, который, воздержавшись от соболезнований, лишь потупил взор и еще крепче сжал ее ладони.
— Расскажите о ней еще, — попросил он.
— Я мало что помню, — призналась Эмили. — Только тепло мягких рук, поцелуи, звонкий смех… Ах да! От мамы всегда так приятно пахло! На ее туалетном столике стояло много разных пузырьков с духами… Я любила играть с ними…
— Ну да, все правильно, духи, — эхом отозвался Манфредо, словно в ответ своим мыслям.
— У меня с собой есть мамина фотография. Хотите взглянуть?
