— Вам понравится. Стоянка машин не очень близко, но здесь никто не катается на автомобилях, здесь принято гулять.
— А как попасть на остров? Там какой-то замок?
— Бывший мужской монастырь. Его построили гонимые старообрядцы три века назад. Сейчас там музей и никто не живет. Катера ходят каждые два часа. Мы построим там зону отдыха, план уже существует, а пока хозяйничают археологи. Отведенное для раскопок время скоро кончится. Ваша автостоянка номер восемь. Вот план заповедника. У себя в домике вы найдете буклеты и расписание увеселительных мероприятий. Отдыхайте. Захотите остаться еще на какое-то время, без проблем, нужно лишь внести доплату за день до окончания путевки, то есть через неделю.
— Через неделю? — удивилась Наташа.
— Да. Мы не бронируем отдельные коттеджи меньше, чем на семь дней. Номер на сутки или трое вы можете заказать в общем корпусе.
Наташа взяла схему, а Артем ключ. Машину оставили на стоянке номер восемь, площадка Артему понравилась — полно места для наблюдения.
Их коттедж с верандами и солярием стоял у опушки, в сотне метров от озера и был выполнен на восемьдесят процентов из стекла. Вековые сосны, дорожки, выложенные разноцветными плитками разных форм, кругом клумбы, беседки, фонтанчики и копии знаменитых статуй в человеческий рост.
— Сказка, — пробормотала Наташа.
Довольно точное определение увиденному, но сказка — не значит хорошо. Красную шапочку сожрал волк, колобка проглотили, а старуха осталась у разбитого корыта.
Паром стоял на противоположном берегу. Майор Степан Соснин понял — придется ждать. Вглядевшись, он заметил за рекой толпу и две милицейские машины. По рации соединился с местным отделением милиции, но ему ничего толком не сказали, попросили подождать. Вскоре с того берега отошла моторная лодка и через несколько минут уже была у пристани. За рулем сидел лейтенант.
— Вы Соснин?
— С утра им был. Я из управления. Мне нужен паромщик.
— Прыгайте в лодку, сейчас вы его увидите, но на ваши вопросы он уже не ответит.
Майор спустился в лодку. Мотор загрохотал так, что вести расспросы не имело смысла.
Их встретил капитан, представившийся заместителем начальника милиции.
— Паромщику горло перерезали, — сказал он.
Соснин поморщился, увидев тело, накрытое брезентом.
— Какие версии?
— Да тут нет версий. Есть факты. Врач говорит, Харитона убили еще вчера. Все сходится. Сюда он в девять пятнадцать вечера доставляет последних деревенских торгашей. Обратно возвращается порожняком, рынок закрывается в восемь. Он живет на том берегу возле рынка. К семи утра снова на месте, плывет за торговцами. Глашка из деревни осталась ночевать у сестры на городском берегу. Утром прибежала, а паром все еще на деревенском. Начали подтягиваться люди, нас вызвали. Две торговки, приехавшие вчера последним рейсом, видели, как Харитон отчаливает, говорят, никто на паром не сел. Картина вырисовывается простая. Его кто-то поджидал, заставил сделать еще ходку и прикончил мужика. Значит, решил не оставлять свидетеля.
