- Бабушка, а зачем одному человеку столько? - недоумевал Олег. Разве ему жалко было с бедными поделиться?
- А вот он как с ними делился... - отвечала бабушка и показывала Олегу, где пороли и истязали когда-то людей за малейшую провинность, где батраки работали, не разгибаясь с утра до ночи, за кусок хлеба.
Особенно действовали на Олега рассказы бабушки о том, как не давали бедным учиться, читать книги, держали их в темноте.
- У, поганые буржуи, жаднюги! - возмущался Олег. - Ненавижу их! - И с тревогой спрашивал: - А буржуи и Кочубей больше не вернутся? Большевики их не пустят?
- Не пустят, милый, не пустят, - успокаивала бабушка.
Так получил Олег первые уроки политического воспитания, и они крепко запали в его юную, впечатлительную душу.
Кто мог знать тогда, что придётся бабушке Вере помогать её внучку, комиссару "Молодой гвардии", в смертельной борьбе с "буржуями", Прятать оружие юных храбрецов, охранять их тайные встречи, падать под ударами немецких фашистов на допросах, перенести мученическую смерть внука и увидеть победу дела Олега и миллионов таких, как её любимый внук...
ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ
В Полтаве Олег впервые пошёл в школу. К этому времени он мог уже свободно читать, писать и решать задачи, а таблицу умножения знал наизусть.
Разговоры о школе начались задолго до первого сентября. Олег был полон ожидания и деятельно готовился к поступлению.
Навеки запомнится мне первое сентября 1934 года. Как сейчас, вижу ясное, погожее утро, ласковое солнце, по-осеннему прозрачные улицы прибранного города и первую позолоту на ещё пышных от зелени деревьях, сонно застывших в тёплом безветрии.
Не знаю почему, но волнение Олега передалось и мне, и я беспокоилась, как маленькая, словно не только Олегу, но и мне самой предстояло в этот день пойти в первый класс. Мой мальчик пойдёт в школу... Он как-то сразу вырос в моих глазах, и это незнакомое чувство радовало, но и тревожило меня: всё-таки теперь я уже мать школьника, а это была новая ответственность. Окажусь ли я на высоте?
Олег в тот день проснулся рано. Он долго чистил зубы, рьяно намыливал лицо, затем надел свой новый костюмчик, причесал волосы и прибежал ко мне.
- Мамочка, я готов! - отрапортовал он, стукнув каблуками. - Можно уже идти.
Он был неузнаваем: подтянутый и очень хорошенький, а воодушевление так и переполняло его.
Я полюбовалась им, похвалила, но заставила сесть за стол и позавтракать - времени было ещё много.
