- Юра учится на "хорошо" и даже на "отлично", а учитель химии ставит ему "плохо"! А Юра знает химию не хуже меня.
Я была уверена, что ребята ошибаются. Но Олег настаивал на своём. Как-то он даже позвал Юру к нам, чтобы в моём присутствии проверить его знания. Олег не ошибся: Юра знал химию отлично.
Я посоветовала ребятам обратиться к классному руководителю, к директору школы и, наконец, к заведующему отделом народного образования.
К сожалению, в школе этому факту не придали особого значения. Тогда Олег написал в Киев.
Вскоре приехала комиссия областного отдела народного образования. Разумеется, дело уладилось. Олег торжествовал.
С той поры я заметила: какая-то суровая непримиримость к несправедливым поступкам товарищей и даже людей старше его родилась и стала крепнуть в мягком и добром сердце сына.
Школа встречала 1940 год.
Организаторы праздника поручили школьным поэтам написать новогодние стихи. Тот, кто напишет лучше всех, прочтёт стихи на вечере.
Олег готовился к празднику с увлечением. Да и всем ученикам была дана полная возможность проявить свою изобретательность и творческую выдумку.
И вот весело засветились огни школы. Высокая, до потолка, ёлка заиграла всеми цветами радуги. Её окружили сказочные фигуры деда-мороза, снегурочки, днепровских русалок, ветра, луны, солнца...
Появились лётчики, танкисты, кавалеристы с бряцающими шпорами. "Джигит кавказских гор" легко станцевал лезгинку. Зашумели лентами украинские девушки. Их приглашают танцевать парни в широких синих, как Днепр, шароварах. Смех, радость!
И вдруг тишина...
С обушком в руках, с фонарём на груди вошёл шахтёр. На голове у него - шахтёрский чёрный шлем. Шахтёр медленно подходит к ёлке, снимает с груди фонарик и, подняв его над головой, как это делают в тёмной шахте, присматривается к публике:
- Хотите послушать новые стихи?
В зале закричали:
- Хотим, Олег, хотим!
Олег с воодушевлением прочёл свои стихи.
За костюм и новогодние стихи Олег получил премию: "Война и мир" Льва Толстого. Очень он был рад этому подарку!
После Нового года мой муж тяжело заболел. Его отвезли в Киев, в больницу, и больше домой он уже не вернулся...
В КРАСНОДОНЕ
Теперь нам незачем было оставаться в Каневе и мы согласились на приглашение моего брата переехать в знакомый уже Олегу город Краснодон.
Приехали мы туда 15 января 1940 года. Брат принял нас очень тепло, и мы поселились с ним в одной квартире. Дом был одноэтажный, крупного камня, стандартной постройки, на две квартиры, каких было много по Садовой улице. На улицу выходило шесть окон; наших - три. Перед изгородью росли белая акация и тополя.
