Сознание того, что нас опекают самые влиятельные вгиковские мастера, воодушевило нас, мы были на подъеме. И все же я не ожидал большого будущего. Ко мне подошел декан актерского факультета Ким Арташесович Тавризян и сказал:
— Талант — это еще не всё! У нас все талантливы. Закончишь институт, можешь преподавать. Я тебя официально приглашаю.
— Но я хочу сниматься!
— Если позовут, отпустим. Но ябы особенно на это не рассчитывал. У тебя не русский тип. А итальянские фильмы у нас пока не снимают.
Я ходил потерянный: меня не привлекала педагогическая деятельность. Уж лучше вместо этого пойти учиться в консерваторию, как советовали мои преподаватели музыки.
— Нахапетов! — услышал я позади себя.
Я оглянулся. По лестнице поднимался художник студии им. М. Горького Борис Дуленков, которого я хорошо знал по фильму «Первый снег» (я играл там главную роль).
— Здравствуйте, Борис Дмитриевич! — поздоровался я.
Дуленков с озабоченным видом отвел меня в сторону и, ничего не объясняя, откинул с моего лба волосы. Прищурил глаза.
— Ну что ж, лоб как лоб, — сказал он.
— Что? — не понял я.
Дуленков неопределенно развел руками и пошел прочь.
Я догнал его.
— Борис Дмитриевич, что с моим лбом?
— Пока ничего… ничего не могу сказать. Подождем — увидим.
Через час меня разыскал ассистент режиссера Марка Донского и сказал:
— Завтра мы ждем вас на студии.
Прежде чем перейти к рассказу о самой трудной и необычной роли, хотел бы поделиться с вами историей не столь значительной, но забавной.
Гордое имя Родина, которое я носил благодаря эмоциональному порыву матери, у многих вызывало недоумение. Помните, в школе мне дали имя Радик? Радик‑то Радик, но, когда выдавали паспорт, понадобилось свидетельство о рождении, и на поверхность снова выплыло это «Родина».
Из окошка выглянул милиционер и оглядел меня с ног до головы.
— Ты что, девочка, что ли? — спросил он.
— Нет.
— А ты знаешь, что слово «РоДина» женского рода?
— Знаю…
— Зна — аю… — передразнил меня милиционер. — Понапридумают! Паспорт — это серьезный документ.
Сказал и написал «Родин».
— Надо, чтобы было грамотно! — торжественно воскликнул милиционер и вручил мне паспорт с новым именем.
Спустя три года, по завершении съемок «Первого снега», редактор фильма утверждал титры, обнаружил, что в имени главного артиста допущена опечатка (ведь нет же такого имени — Родин?), и сделал исправление, вставил пропущенную букву. Теперь было совсем уже грамотно: «Роди — о-н». Так я стал Родионом.
