В июне 1965 года в Сан-Диего стартовал рассчитанный на три года эксперимент по излечению группы мужчин от алкоголизма с помощью малых доз ЛСД. По гипотезе ученых-медиков, прием наркотика мог помочь пациентам изменить жизнь, подтолкнув их к осознанию пагубности пьянства. Участники опыта — типовая проекция общества во всем его разрезе, от холостой молодежи до многосемейных дедушек, от рабочих до высокооплачиваемых юристов, даже один офицер военного флота — продемонстрировали реакции, знакомые каждому, кто хоть раз испытал «улет». Кто-то сообщил, что видел «чистейшее свеченье пустоты», другому чудилось, что он попал на Северный полюс. Несколько человек сравнили свои ощущения с религиозным экстазом и, кажется, добились искомого — во всяком случае, поклялись исправиться и искупить страдания, причиненные ближним.
Иные думали, что «расширение сознания», вызываемое ЛСД, принесет благо не одним алкоголикам, но и практически здоровым людям. В 1967 году Хью Даунс, знаменитый телеведущий, который блистал в «20/20» и других шоу, писал: «Еще многое сможет дать нам ЛСД для просветления и возвышения человеческой индивидуальности. Возможно, он откроет дорогу над пропастью между семимильной поступью нашего технического прогресса и черепашьими темпами социальных преобразований». Если вслед за Лири, Даунсом и иже с ними считать бездушие современной жизни родом недуга, то ЛСД, конечно, можно было рассматривать как лекарство.
Впрочем, к возможностям ЛСД проявили интерес не только медики и общины детей-цветов. В начале пятидесятых Центральное разведывательное управление стало потчевать кислотными дозами ничего не подозревавших участников проекта под кодовым названием «МК-Ультра». Четверть века спустя он был предан гласности в ходе сенатских слушаний под председательством Эдварда Кеннеди, и, хотя большинство данных оказались уничтоженными задолго до расследования, многие тогда предположили, что ЦРУ задумало создать команду «запрограммированных» киллеров вроде той, что показана в известном триллере «Маньчжурский кандидат»[6]. Закрыть программу пришлось, возможно, из-за того, что подопытные субъекты, которых якобы готовили для терактов против высокопоставленных недругов, стали под воздействием наркотика вести себя слишком непредсказуемо. Сенатские разоблачения привели к устрожению норм, регламентирующих деятельность разведслужб, а также к уточнению правил, требующих добровольного согласия граждан на участие в медицинских экспериментах.
