…Не утруждая себя принятием вертикального положения, Катрин на четвереньках подползла к ручью, окунула разгоряченное лицо и напилась. Встряхнула головой, отбрасывая с лица светло-желтые густые локоны. Надо бы постричься. Ну, или хотя бы рубашку одеть. И вернуться в лагерь. Сумерки быстро густели. Сейчас или Ингерн припрется на ужин звать, или мужа пришлет…
— Нужно возвращаться, — сообщила Катрин свернувшейся на плаще подруге. Блоод стройненькая, голенькая, почти темнокожая в наступающей темноте, выглядела совсем юной. Набраться смелости и спросить, сколько же ей, в самом деле, лет, Катрин никак не решалась.
— Не нужно, — ланон-ши потянулась. — Рано. Фаршируют. Возятся.
— Ты их слышишь? — без особого удивления спросила Катрин.
— Почти. Чувствую. Много, — Блоод вытянула острый палец к кустам на противоположном берегу ручья. — Там смотрит.
— Кто? — Катрин машинально кинула взгляд на лежащую под разбросанными вещами глефу.
— Маленький. Местный. Рыбу любит. Не важно. Не стыдно.
— Да уж. Скромные мы с тобой, прямо аж жуть.
— Катрин, могу я спросить, сказать?
Ого, как официально. Блоод очень редко называла подругу по имени.
Катрин натянула рубашку и села рядом:
— Давай, говори-спрашивай.
Блоод опустила голову. Нечто небывалое. Сомнение? Или даже смущение?
— Когда тебе хорошо. Очень. Ты говоришь. Кричишь: Фло. Кто это? Муж? Любовник? Бог?
Катрин крепко зажмурилась:
— Опять, значит? Часто… кричу?
— Через раз. Когда тебе глубоко хорошо. Кричишь, — суккуб шептала едва слышно.
— Моя подруга. Мой друг. Очень давно и очень далеко отсюда.
— Женщина? Не мужчина? С ней было. Даже лучше?
Катрин обняла узкие плечи, уткнулась лицом в буйную тьму черных кудрей ланон-ши:
— Прости. Я думала, что забыла ее. А когда вспоминаю, хочется плакать. И обнять. А удовольствие только потом. Потом-потом-потом. Я хотела бы ее видеть, быть рядом, пусть без всякой постели. Просто убедиться, что она жива, здорова, счастлива. Понимаешь, Фло меня спасла, а я бросила ее. Нет, не бросила. Оставила. Ничего иного нельзя было придумать. Если бы я осталась, ей могли что-то дурное сделать. Могли убить. Собственно, мне бы тоже голову живо открутили. Вот я ее и бросила.
— Бросить? Ты? Смешно. Выдумываешь. Я тоже. Выдумывала. Что тебе нужен мужчина.
Катрин фыркнула:
— Вполне могу обойтись. Честно говоря, я о них не часто вспоминаю.
— А я вспоминаю. Плохо. Слабая. — Блоод осторожно промокнула концом повязки повлажневшие глаза подруги. — Вспоминаю, пользуюсь. Я — дрянь.
