Мария была одной из самых красивых женщин Российской империи. К императорскому двору она прибыла, когда ей едва исполнилось пятнадцать, и очень скоро добилась того, за чем приехала. В смысле проснулась-таки однажды утром в гостеприимной царской постели.
Как известно, свою законную жену Петр заточил в монастырь. Какое-то время его официальной фавориткой была прекрасная, как греческая статуя, Анна Монс. Потом пухленькая прачка из Прибалтики, вошедшая в историю как императрица Екатерина Первая. «Почему императрицей не могу быть я?» – удивлялась Гамильтон.
Целый год она сводила царя с ума. Трон был уже почти рядом… а потом царь про нее просто забыл.
Время шло. Петр не возвращался. Деньги кончились. Как-то Гамильтон украла у императрицы триста золотых червонцев. Этого никто не заметил. По наследству после Петра Гамильтон отошла к петровскому денщику, красавцу Ивану Орлову. На следствии девушка потом показала, что первый интим случился у них прямо под деревьями Летнего сада. А уж после Орлова Мария и вовсе пошла по рукам. Мужчинам льстило спать с бывшей царской фавориткой. Горничная потом давала показания, что «хаживали к ней и денщики, и прочие господа, и всякие дворцовые служители».
Два раза она вытравливала собственных нерожденных детей. Третий все же родился, и эта милая женщина задушила его своими руками. Об этом стало известно при дворе. А за аборт в те годы полагалась смертная казнь. Так что, когда во время последнего свидания Мария молила императора о пощаде, Петр ответил:
– Без нарушения божественных и государственных законов не могу я спасти тебя от смерти. Итак: прими казнь и верь, что Бог простит тебя в грехах твоих, помолись только ему с раскаянием и верою…
К эшафоту Мария вышла в белом шелковом платье и черных лентах в светло-серых волосах. Палач перерубил ее тонкую шею с первого удара. Петр поднял голову с грязного эшафота, с причмокиванием поцеловал в губы, потом, держа за волосы, объяснил зрителям анатомическое устройство шеи и распорядился, заспиртовав голову, выставить ее на обозрение в недавно основанной Кунсткамере. Куда дели тело шотландки – неизвестно.
Или вот еще случай.
Во времена правления племянницы Петра, государыни Анны Иоанновны, прямо на Невском проспекте были сожжены на костре капитан-поручик морской службы Александр Возницын и коммерсант-еврей Барух Лейбов.
Суть дела в тот раз заключалась в том, что капитан вдруг начал живо интересоваться религиозными вопросами. Прочитав Библию, Возницын обнаружил, что изложенная там доктрина как-то не очень похожа на то, чему учит официальная православная церковь. Некоторое время он размышлял и сомневался, а потом обратился за консультацией к этому самому Лейбову. И тот на конкретных цитатах, как дважды два, объяснил новому знакомому, что если тот хочет достичь вечного спасения, то единственный способ – обратиться в иудаизм.
