— Садись лучше, погрейся, — произнес он, решив сменить гнев на милость, — вон, зубы как лязгают, мне и тут слышно.
Девушка решила, что ситуация не из тех, когда можно повыделываться и уселась у костра, на расстеленный Самойловым плащ.
Они были рядом, на расстоянии вытянутой руки. Молчали. Владимир вытащил из сумки флягу, сделал небольшой глоток и протянул ее девушке
— Хочешь? У меня тут Аттаринское вино есть. Некрепкое, но для согрева самое то.
— Точно вино?
— Точно. Спаивать и соблазнять тебя насильно в мои планы не входит, — недовольно пробурчал Самойлов.
— Не хотелось бы мне знать о твоих планах относительно моей скромной персоны.
Лесандрин взяла из рук Владимира фляжку, невольно коснувшись его руки. Тело кинуло в жар.
«Да когда же я отучусь так реагировать на этого человека?!» — разозлилась она и сделала большой глоток из фляги. Внутренности приятно обожгло. Действительно — самый лучший способ согреться.
Тишина вернулась. Вокруг шумел лес, но они молчали, не зная, что дальше делать и о чем говорить.
— И долго ты будешь меня капитаном величать? — тихо спросил Владимир, первым решившись прервать паузу, мимоходом отбирая у Леси флягу.
— А почему бы и нет? Ты — капитан, я — служу в твоем отряде. По-моему все верно.
— Ты злишься на меня. До сих пор.
— Надо же, какая поразительная проницательность! — Лесандрин передернула плечами. Не нравилось ей направление их разговора. Очень.
— Я знаю, я обидел тебя. Но, в тот момент, мне казалось, что так будет лучше… — Владимир выглядел растерянным и это обескураживало. Он смотрел на пламя костра, слегка наклонив голову к плечу. — Я не думал, что будет так… больно.
— Ты сделал так, как было лучше для тебя, Владимир. И я не верю в то, что тебе было больно. Так что не стоит продолжать этот разговор.
— А мне и не было больно. Тогда. Я хотел тебя видеть, я хотел знать, что с тобой, но убедил себя в том, что мы не можем быть вместе. Мне больно сейчас… И не от того, что ты изменилась или стала лучше, ты всегда была прекрасна, я не отрицаю этого. Просто я тебя потерял из-за собственной глупости и теперь не знаю, смогу ли вернуть… — Владимир посмотрел на Лесандрин и их взгляды встретились.
Прекрасные омуты глаз цвета прелой листвы. Как же она любила их, как же она тонула в них…
— Потерянного не вернешь, разбитого не склеишь, Владимир. — Лесандрин опустила взгляд, изучая землю под ногами, — и хватит рассуждать о том, что было.
— Но, я…
Леся вскочила на ноги и отошла от костра.
