Сама же прогулялась по ночному городу, вдыхая характерный для Святограда сладковатый запах, выветрила остатки хмеля из головы и только после этого направилась отдыхать. Спать осталось всего ничего — с утра тренировка. Девушка разделась и забралась под одеяло, мечтая закрыть глаза и уснуть без снов. Ну, кто бы сомневался, что ей это не удастся! Браслет привычно начало покалывать горячими иголками. Он светился в темноте бледно-розовым.
— Ну, и что тебе от меня надо-то? — задала она вопрос в темноту. Ответа не последовало. Призрачные руки знакомо поглаживали шею.
— Слушай, ты вообще кто? — Лесандрин разговаривала сама с собой, прекрасно зная, что ей не ответят. Руку ощутимо припекало, поэтому она приподнялась на подушке и сняла украшение с предплечья. Угодил Атан с подарочком! Так и без руки можно остаться! Хотя бы побочные действия описал.
Девушка бурчала себе под нос, всем телом ощущая чье-то присутствие. «Я, наверное, точно схожу с ума, другого объяснения нет». Лесандрин стала обдумать возможности проведения ритуала, но засомневалась. «И как спрашивается, мне это чудо невидимое в комнате задержать, пока я травки поджигать буду, и заклинание нараспев читать? Ситуация идиотская! — Лесандрин представила себя в ночной рубашке по колено, с чадящим веником из трав в руках, нараспев читающую заклинание и машущую этим самым веником во все стороны… — Конечно же, невидимый извращенец будет сидеть и ждать, пока я закончу ритуал, чтоб явиться пред мои очи ясные!»
Догадка пришла мгновенно. Так, шальная мысль, залетела в бедовую голову, но попробовать стоит. Как только Леся вновь почувствовала прикосновение к ноге, она закрыла глаза и отдалась чувствам, давным-давно знакомым, в надежде отыскать частицу того, кто ее тревожит, ухватиться за мимолетный отголосок чувств: боли, радости, ненависти, любви…
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу подвалы! Вокруг холодно и мокро, и крысы! И страшно! Бр-р-р! Что я сделал не так? Ма-а-амочка!» — маленький мальчик сидел на земляном полу, подтянув колени к подбородку. Он тщетно обнимал себя руками в попытке согреться. Ребенок никак не мог понять: за что его опять наказали, за что заперли здесь? Он плакал. Соленые слезы катились по лицу, а он размазывал их грязной ладошкой. Рядом что-то зашевелилось, и мальчик закричал во все горло от страха. Наверху скрипнуло, и яркий свет пролился в подвал, ослепляя, заставляя щуриться…
Лесандрин дернулась, как от удара. Внутри все переворачивалось от сочувствия к маленькому человечку, которому пришлось пережить этот страх.
