Ответ был получен вскорости: Унковского отрешили от должности, а затем по доносу о якобы готовящемся в Твери «перевороте» (то есть переизбрании его предводителем!) Унковский был отправлен в Вятку, Европеус — в Пермь.
Таково было личное распоряжение царя. Правда, администрация была сильно сконфужена, когда вскрылась полная вздорность обвинений и герценовский «Колокол» высмеял действия правительства. Но по устоявшейся привычке «виноватых» все-таки некоторое время подержали в ссылке. Вице-губернатора Иванова, думавшего отличиться обнаружением «волнений», не только не наказали, но перевели на ту же должность в Рязань. Больше того, «за усердие к службе» он получил тысячу рублей наградных.
Его место занял бывший рязанский «вице-Робеспьер».
«Устроились мы довольно сносно, хотя и не так привольно, как в Рязани», — писал Салтыков брату.
Вскоре после вступления в должность Салтыков стал свидетелем посещения Твери царем и его братьями в августе 1860 года. Во время царского пребывания в Твери разыгрался любопытный эпизод.
Царь изволил спросить у Михаила Евграфовича, откуда он родом и давно ли в Твери служит. Это послужило сигналом для того, чтобы и другие августейшие особы сочли своим долгом «обласкать» Салтыкова. Когда окончился обед в честь «высоких гостей», к Михаилу Евграфовичу подошел адъютант с объявлением, что великие князья желают, чтобы писатель им представился.
— Сейчас?
— Нет, через несколько времени, я тогда приду за вами.
Происшедшую дальше сцену Салтыков очень любил рассказывать знакомым:
— Ну, через полчаса действительно пришел и пригласил «проследовать»… Я проследовал, встал на указанном месте перед дверями. Он оглядел меня, как будто желая убедиться, все ли у меня в порядке… Через минуту двери растворились, и вошел Константин. Как только он увидел меня, остановился, взбросил в глаз монокль, кивнул мне головой. «А!» — говорит. Я представился ему, разумеется, по «форме» — как вице-губернатор. Он выбросил монокль из глаза, с необыкновенной ловкостью опять взбросил и снова «А!» сказал.
— Здешний дворянин?
— Здешний дворянин, ваше высочество.
— А! Читал ваши очерки, восхищался вашим остроумием.
«Ну, — думаю, — читал так читал, восхищался так восхищался…»
Опять монокль туда-сюда путешествует…
— Вы недавно здесь вице-губернатором?
— Недавно, ваше высочество.
— Все еще пишете?
— Все еще пишу…
— А! Очень рад. Пишите, пишите…
Кивнул головой, повернулся — и двери перед ним сами растворились: они к этикету приучены.
