Жюстина могла дотронуться до него. Могла теперь сделать это.
Она наблюдала за тем, как ее пальцы прошлись по его ключицам. Под теплой кожей скрывались твердые неподатливые кости. Такими же твердыми и неподатливыми оказались мышцы шеи. Жилка на ней пульсировала часто-часто.
А его плоть… Ее можно было бы погладить. Жюстина подумала об этом, но не испытала привычного ужаса.
Она чувствовала лишь пустоту в душе. Страха не было, но и чувств, пришедших ему на смену, не было тоже.
— Я горжусь этим. И позже мы сможем это вместе. — Хоукер притянул Жюстину к себе и уткнулся лицом в ее волосы. — От тебя пахнет огнем. А еще… домом.
— Я приготовила тебе чай. Конечно же, я пахну домом.
Хоукер продолжал говорить. Рассказывал о своем жилище. Прошлой зимой он жил здесь целый месяц — лечился после падения. Гол назад он учился верховой езде в конюшне главного дома. Дойл учил его передвигаться по лесу со скоростью кролика.
Голос Хоукера обволакивал теплом, прогоняя сковавший Жюстину холод. Он знал, кто она такая. Знал, чем ей приходилось заниматься. Но он не осуждал ее. Ему и самому приходилось совершать ужасные поступки.
Хоукер поцеловал веки Жюстины. Он был здесь, рядом с ней. Она чувствовала его крепкое тело, излучающее жар. Его дыхание на своем лице. Неспешные поцелуи, которыми он покрывал ее глаза и брови. А потом его язык скользнул в глубь ее рта. Когда мужчины целуют ее подобным образом, она должна…
— Останься со мной. Сова. — Пальцы молодого человека сжали лицо Жюстины. — Со мной, а не с проклятыми призраками.
Погрузив пальцы в волосы девушки, он вновь накрыл ее губы в поцелуе. Только на этот раз он не был осторожным и нежным. Он подавлял ее своей темной силой. Хоукер был предводителем бандитской шайки с городской окраины, когда целовал ее. Уличной крысой, а не джентльменом. Вся безжалостность его натуры, все, что он держал под контролем и пытался укротить, вырвалось на волю.
— Каков я на вкус? — спросил Хоукер. — Скажи мне.
— Ты очень глупый.
— О да. Ведь большей глупости, чем эта, я не совершал уже давно. Так каков же я на вкус?
— На вкус ты напоминаешь мне непроглядный мрак. — Жюстина осторожно привстала на цыпочки и коснулась пальцами губ молодого человека. — А еще чай и… апельсины.
— А ты на вкус, словно целая толпа призраков. — Не переставая целовать Жюстину, Хоукер принялся снимать с нее одежду. Делал он это ловко и умело, точно перебирающий струны арфы музыкант. — Перестань вести с ними переговоры. Пусть живут в своем мире. Здесь только я. И я хочу, чтобы всех остальных ты выбросила из головы.
