Жюстина хотела сказать ему, что это не первое ее убийство, что она почти каждый день ходит по щиколотку в крови. Только нет ничего более бесполезного, чем ложь, в которую все равно никто не поверит.
— Пережить случившееся легче, если это был кто-то, кого ты ненавидела, — сказал Хоукер. — В следующий раз подумай, куда будешь девать тело.
— Я знаю, что я с ним сделаю. Я отдам его тебе. Ты оставишь при нем все бумаги, что нашел в карманах, и даже не попытаешься их украсть.
— Мне? Но для меня здесь ничего нет. — Хоукер занялся саквояжем убитого. — Всего лишь документы. Похоже, он собирался покинуть Францию. Только не успел. Мне его документы без надобности. Разве что я вдруг вырасту на шесть дюймов и постарею па тридцать лет. Я оставлю себе только деньги.
— Мне нет никакого дела до того, что ты сделаешь с деньгами.
— Сова, послушай меня. Всегда раздевай труп. Иначе всем станет понятно, что его убили намеренно, а не для того, чтобы обокрасть. И всегда забирай деньги.
Жюстина была знакома со многими шпионами — хорошими и плохими, ловкими и неуклюжими. Некоторые из них были почти такими же молодыми, как и она сама. Но еще ни разу она не встречала кого-то похожего на Хоукера.
Окажись сегодня рядом с ней кто-то другой, она давно была бы на том свете.
Хоукер оторвался от саквояжа и поднял голову.
— Похоже, твои друзья все же решили показаться.
На небе висел гонкий, бледный, как кость, месяц, совершенно не дававший света. Возникшая из темноты женщина поковыляла к Паксу, согнувшись и опираясь на клюку. Она передвигалась так медленно, что Хоукер успел се разглядеть. Это была агент по прозвищу Черный Дрозд.
— Впечатления не производит. — Хоукер закрыл саквояж и поднялся с колен.
— В этом-то и состоит ее уникальность. Нам повезло. Мои друзья прислали самую опытную из контрабандисток, спасшую сотни жизней. С ней Невидимки будут в полной безопасности.
— Хорошо. Потому что мне они уже надоели.
В темноте фигуры высокого англичанина и сгорбленной женщины были едва различимы. Почти соприкоснувшись головами, они что-то обсуждали. По дороге скользнула тень. Все шло по плану.
— Ничего. Уже недолго осталось.
— Десять. Все на месте, — сказал Хоукер.
— Но детей было больше.
— Трое решили остаться.
Жюстина не сразу осознала смысл сказанного. Но потом до нее дошло.
— Черт бы тебя побрал! Ты оставил их в доме?!
— Это был их выбор.
Рука Жюстины сама потянулась к пистолету, спрятанному под рубахой, и нащупала тяжелую холодную рукоятку, прижатую к животу. Ей необходимо вернуться.
