Герои кое-как дохромали до лесенки, ведущей на сцену, и замерли в нерешительности. Но ненадолго — министры повскакивали с почетных мест в первом ряду и пришли на помощь героям, не чинясь и не брезгуя. Даже сам сэр Байтер протянул руку сэру Слайти, но когда тот ухватился за нее железными пальцами, спикер завизжал, отпрыгнул и долго тряс отдавленной кистью в воздухе. Но этого почти никто не заметил, потому что на Байтера не смотрели, смотрели на героев.
Сэр Морис Трисам, задремавший было в своей ложе, очнулся и самостоятельно вспомнил, зачем он здесь и что нужно делать — редчайший случай. Многие потом говорили, что это было хорошее предзнаменование. В общем, встал Самый Дорогой Господин и провозгласил:
— Дьякону Герхарду Пайку даруется геройское звание!
Конечно, дьякона звали не Герхардом, а Германом, но это ничего, вот, помнится, когда сэр Трисам Джейкоба Адамса в рыцари производил, назвал его не Джейкобом, а Рокки, пришлось сэру Адамсу имя менять официально. И вообще, если Самый Дорогой Господин в такой длинной фразе ошибся только один раз — это хороший знак.
— Полковнику Джозефу Слайти быть генералом! — продолжил великий вождь.
Это заявление встретили бурной овацией. Мало того, что хорошую вещь сказал, так еще ни разу не оговорился, какой молодец!
— И героем тоже быть, — добавил Вождь Нации.
— Дык я уже… того… оборона Идена… — смущенно пробормотал Слайти.
— Дважды герой! — воскликнул Байтер. — Беспрецедентный случай в истории отечества! Беспрецедентный героизм…
Его божественность кардинал-первосвященник сэр Герхард Рейнблад незаметно ущипнул спикера за тощую задницу и тем самым оборвал его словоизлияние.
— Спасибо, сэр Морис, — сказал кардинал. — А вам, сэр Герман, и особенно вам, сэр Джозеф — особое спасибо. От лица народа и правительства благодарю вас за мужество и героизм, и выражаю самую искреннюю и сердечную признательность. Низкий вам поклон!
Произнеся эти слова, он встал и (беспрецедентный случай) низко, до земли, поклонился героям. Получилось, правда, не очень зрелищно, потому что стол президиума скрыл от зрителей большую часть этого широкого жеста. Но все равно было круто.
— Я тоже всех благодарю! — закричал сэр Трисам
Он тоже попытался поклониться, но ему прострелило позвоночник радикулитом, и он застыл в позе, которую знаменитый журналист Артур Мамут позже сравнил с позой упоротого козла, чесавшего зад о забор и случайно надевшегося на торчащий дрын. Не в газетной статье сравнил, разумеется, а в частной беседе за косяком. Также Артур говорил, что внезапный приступ радикулита в такой торжественный момент — знак недобрый, и что он как бы предвещает.
