— Но душа моя спасется и пребудет с господом во веки веков! — воскликнул Мелвин.
— Душа спасется, это ты верно отметил, — согласился Реджи.
— Мы же не звери, — добавил Бенедикт.
— Пидарасы вы, — сказал Мелвин и надолго задумался. А затем сказал: — Развяжите меня.
— Развяжите его, — приказал Роберт.
— Сначала надо честное слово стребовать, что драться не будет, — заметил Перси.
— Да ну его на хуй, — сказал Реджи. — Пусть попробует, подерется.
Но уже через минуту стало ясно, что Перси был прав, а Роберт и Реджи — неправы. Ибо едва развязали злокозненного Мелвина, как выхватил он меч из-за пояса ближайшего рыцаря и заорал дико:
— Поубиваю на хуй пидарасов во имя господа!
И бесстрашно ринулся на сэра Роберта, и не защищался сэр Роберт, ибо остолбенел от неожиданности. Но не растерялся сэр Реджинальд, и ринулся навстречу, и стал рубиться с мерзким узурпатором. И рубились они недолго, ибо меч в руке Реджи был хорош, а меч в руке Мелвина — плох, и сломался после третьего удара. И вскричал сэр Реджи торжествующе:
— Пиздец тебе, мудак!
И вонзил меч прямо в сердце Мелвину Кларксону, и пошатнулся тот, но не упал, и тогда все поняли, что не только младший Кларксон продал грешную душу свою адскому Сатане, но и старший свою тоже. Жутко ощерился Мелвин, отбросил обломок меча и попер на сэра Реджинальда, как медведь, без всякого оружия, и трижды пронзил сэр Реджинальд его туловище, но Мелвину было похуй.
— Хуясе, — сказал отец Бенедикт.
— Не хуясе, а проклинаю во имя господа, — поправил его сэр Персиваль. — Быстрее, святой отец, проклинайте же!
Но святой отец был сильно потрясен и оттого не сразу смог произнести святые слова. Наконец, он выдавил из себя:
— Проклинаю во имя… этого… господа, блядь! Проклинаю тебя, сука, черт адский, ебать тебя крестом священным…
Затем отец Бенедикт осознал, что произносимые им слова звучат неканонически, и смущенно умолк. Однако господь милосердный к этому времени уже разобрался, о чем его просят, и вразумил сэра Реджинальда, что богомерзкого чернокнижника надо не в туловище тыкать, а снести на хуй голову с плеч, что сэр Реджинальд и сделал. И тогда начался совсем беспредельный пиздец.
Извернулся чернокнижник, и поймал руками срубленную голову, и повалился навзничь, но голову из рук не выпустил. И пока он падал, увидели благородные рыцари и простые мужи, что не брызжет кровь из перерубленной шеи, а на срезе шеи не видно ни позвоночника, ни горла, а видно хуй знает что. И приставил чернокнижник голову к туловищу, и срослась шея в мгновение ока, и не осталось на ней даже шрама. И зашевелил чернокнижник лицевыми мышцами, и открыл рот, и сказал:
