Сумрачный красавец | страница 20



15 июля

Сегодня рано утром я почему-то направился туда, где расположены кухни отеля. Это место меня притягивает: возможно, во мне оживают блаженные детские воспоминания, например, о том, как тихо звякнули серебряные приборы, когда я сжал их в руке, — это было в жаркий, дремотный послеобеденный час, в унылой праздности, какая наступает после ухода любимых гостей. Возвращаясь в холл, я встретил Аллана и Грегори, они собирались выйти. Кажется, что его гибкая, мерная походка, такая отрешенная, надменная, должна оставлять за ним след, через который не дозволено перешагнуть. Они были молчаливы и сосредоточенны. Они свернули на пляж. Почему мне показалось, что я слегка побледнел, когда увидел их? Почти все утро я провел у себя в комнате, глядя в окно: отсюда я мог охватить взглядом весь пляж, от края и до края огромной песчаной дуги, там были тысячи людей, но ни одно движение не могло остаться незамеченным на фоне этого идеально ровного, без единой морщинки, задника. Так, однажды на Уэссане, острове без деревьев, выглянув из окна отеля, я вдруг увидел очень далеко, на другом конце острова, женщину в черном чепчике, которая выходила из дома и неторопливо запирала за собой дверь. На этой разветвленной сети четко прочерченных дорожек, так безмятежно раскрывшихся перед взором небес, можно было поминутно следить за перемещением крохотных черных человечков, словно за вереницей муравьев или за флажками, которыми ежедневно отмечают положение судов на морских картах. Я вдруг понял, что ищу Аллана в этой безликой толпе. Нет! он просто не мог быть еще одной черной точкой, не мог, пусть на мгновение, покорно влиться в это скопище. Мне казалось, что я должен угадать его присутствие по яростному завихрению в людском муравейнике: так начинает бурлить вода в пруду, если его обитатели учуют хищника.

В эти дни меня прямо преследуют образы и метафоры, связанные с водой. Наверно, так на меня действует этот городок, который принадлежит скорее морю, чем суше, — узкая полоска с размытыми краями, полная людей, паразит соленой бездны, в летний зной сосущий кровь из большого тела; с началом сезона на вокзалах развешивают плакаты, изображающие маленькую, в рост человека, Францию и прислонившихся к ней курортников, — они стоят по щиколотку в воде, а их пустой взгляд прикован к каким-то воздушным замкам на горизонте (надпись на плакате: "Посетите морские курорты Франции"); живой прилив, повинующийся особому, не виданному прежде совпадению светил; а еще сказывается странная, вялая атмосфера этих дней, погожих, но без солнца, — и разговор с Кристель при лунном свете. Да, верно, — однако за последнюю неделю все это странным образом приобрело