Уроки сексуальной магии когда-то обошлись Ангелине в целое состояние, и брала она их не у доморощенных тантриков. Ее учила в Оаксаке[10] сама Кэрол Эггс, великая ведьма по прозвищу «железные яйца».
Прозвище Кэрол придумал кривой Галл, женоненавистник и мастер извращенных шуток, но даже в его устах оно звучало скорее уважительно. Юный колдун, насколько Ангелина знала, отличался жестокостью, бесстрашием (подкрепленным, впрочем, СИЛОЙ) и поистине безграничным, абсолютным хамством. Однако на Кэролин Эггс эта абсолютность не распространялась, Галл ее боялся.
Данное им наставнице прозвище учитывало не только неукротимый характер великой ведьмы. Оно обыгрывало и те «тренажеры», с помощью которых ученицы обучались управлению интимными мышцами. Способность раздавить «нежным местом» грецкий орех, была не самым сложным из выпускных экзаменов…
Шутка Галла, едва не стоившая ему жизни, заключалась в аккуратно запечатанном в орех живом скорпион. По счастливой (не для колдуна конечно) случайности, орех, предназначенный Ангелине, взяла себе Кэролин для демонстрации тонкостей искусства. Впрочем, возможно, ведьма поступила так и не случайно.
Допустив «оплошность» Железная Мама не только получала законный повод напасть на донимавшего ее Галла, но и продемонстрировала ученицам свою безупречность[11] Скорпион погиб мгновенно, колдун выжил чудом и с тех пор назывался кривым Галлом.
Отогнав посторонние мысли, Ангелина сосредоточилась на деле. Сила, дыхание и мысль должны быть слиты в единое целое, только тогда возможна магия. Молодая ведьма прекрасно усвоила урок наставницы и получала наслаждение от безупречности своих действий.
Расположившись напротив зеркала и наблюдая трансформацию либидо[12], она могла любоваться собой. В этом было что-то извращенно-чувственное – как раз то, что Ангелина обожала.
С кошачьей грацией женщина вытянулась, распрямив спину и вытянув в зенит руки, как натянутую стрелу. Пальцы рук сплетены, сомкнутые указательные выпрямлены, живот втянулся, следуя диафрагме, подбородок плотно прижат к груди[13].
Еще мгновение назад казалось - сама чувственность воплощена в ней, а сейчас все силы ее молодого гибкого тела одним движением собраны в основании позвоночника. Кожа лица натянулась, ввалившиеся глаза горят мрачной решимостью, – как будто змея приготовилась к броску.
Секунда сосредоточенного покоя, и вот уже следует новое преображение. Плавной спиралью женщина скользнула точно в центр пентаграммы, сбросив туфли немыслимым кошачьим движением. Со стороны это смотрелось, как порыв ветра, на мгновение охватывающий Ведьму.
