Куда убегает ваш утренний кофе? | страница 14

ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА

— А что это у вас в горле, цветок?

— Цветок.

— А над ним что за диск?

— Это огонь пламени.

— Аах огонь пламени. Понятно. Четвертый, четвертый, седьмой.

Приветствую. У нас тут в горле огонь пламени. Да, да, да. Жду.

Некоторое время назад, на одной из медицинских консультаций Сестра Милосердия рекомендовала пациенту симулировать острое психическое расстройство. Последовавшие за тем события заставили нас задуматься о том, насколько уместна была эта рекомендация, и даже провести практические исследования данного вопроса. Основываясь на проведенных испытаниях, Сестра Милосердия вносит поправку в приведенную выше рекомендацию: практиковать следует не симуляцию психического расстройства, но его эмуляцию.

Что же такое психическое расстройство и зачем его эмулировать?

По определению современной психиатрии, психоз есть психическое нарушение, связанное с серьезной деформацией восприятия действительности. Мы не знаем, что подразумевается под действительностью в этом емком определении, да это и не важно. Главное, что здесь подразумевается наличие диагноста, т. е. эксперта, способного зафиксировать деформацию. Иначе говоря, о психическом расстройстве можно говорить в тот момент, когда в действительности носителя расстройства появляется некоторая внешняя инстанция, утверждающая деформированное восприятие носителя, сила, не принадлежащая к его действительности и им не учтенная.

Откуда же в действительности может оказаться эта внешняя инстанция, и как она приобретает силу?

Внешнюю действительность можно рассматривать как набор метафор или знаков, отсылающих нас к тому, что находится за ними. Структурирует ли сознание этот хаос в соответствии со своим актуальным состоянием или природа открывает наблюдателю ту свою часть, которую он может воспринять — совершенно не важно. Сознательно ли или бессознательно — человек совершает ритуал, соответствующий окружающим его знакам. Переживая трагическое несоответствие проявленного во-вне, реализованного — проявляющему и реализующему, сознание непрерывно стремится установить между ними тождества. Чем больше власти испытатель делегирует внешнему, чем большую сообщает ему силу, тем больше такое приближение. Конечно, это опасный процесс — мы рискуем потерять контроль над ситуацией и попасть под влияние тех сил, которые освободили. Установление непрерывного тождества — выстраивание многообразия вдоль силовых линий — не имеет отношения к текущему времени, в которое погружен испытатель. Сознание, интерпретируя метафоры, прибегает к тысяче уловок, желая остановить, оставить в «сейчас» то, что ему не принадлежит. Движение в непрерывно деформирующемся пространстве интерпретаций похоже на хождение по болоту — остановиться на текущем нельзя, необходимо делать следующий шаг. Отворачиваясь, мы всегда оставляем за спиной чудовищные вещи.