Он теперь недурно питался, и в его пополневшей фигуре уже замечались перспективы арбузной округлости, которую он приобрел впоследствии.
Он продолжал богатеть и, когда ему исполнилось тридцать шесть лет, начал быстро полнеть. Будучи членом могущественной и аристократической организации Хай-Гум-Тонг и Ассоциации китайского купечества, он привык восседать хозяином на обедах, стоимость которых равнялась тому, что он мог бы заработать в тридцать лет бурлачества на Одиннадцатом пороге. Но ему недоставало двух вещей: жены, а затем матери, которая колотила бы его палкой, как встарь. Достигши тридцати семи лет, он исследовал состояние своего счета в банке. Он равнялся трем тысячам долларов золотом. За две тысячи пятьсот наличными и льготную закладную он мог приобрести трехэтажное деревянное строение и прилежащий участок. Но в этом случае у него осталось бы только пятьсот долларов на жену. Фу-Ий-По готов был взять пятьсот наличными, а на остальные взять вексель из шести процентов.
Тридцатисемилетнему холостяку А-Киму действительно нужна была жена, особенно жена с маленькими ножками. Родившись и выросши в Китае, он представлял себе женщину не иначе как с изящными маленькими ножками. Но еще больше и гораздо больше, чем жена с маленькими ножками, ему нужна была мать и восхитительные материнские побои. Поэтому он отклонил легкие условия Фу-Ий-По и с гораздо меньшими затратами вывез свою мать, которая служила в доме разбогатевшего кули за годовую плату в один доллар и тридцатицентовое платье; привез ее и сделал хозяйкой трехэтажного деревянного дома с двумя прислугами, тремя приказчиками и мальчишкой для помыканий, специально для нее; это, не считая товаров на десять тысяч золотом, разложенных на полках, от самого дешевого бумажного крепа до дорогих шелков с ручной вышивкой. Уже в то время А-Ким начал строить карьеру на притоке туристов из Соединенных Штатов!
Тринадцать лет А-Ким счастливо жил со своей матерью и регулярно бывал ею бит за дело и без дела, за действительные или воображаемые провинности. В конце этого периода он так же остро ощущал тоску головы и сердца по жене и тоску чресел по сыновьям, которые бы жили после него и продолжали династию А-Кима. Это была мечта, издревле тревожившая мужчину, начиная с тех древних мужчин, которые захватывали право на охоту, монополизировали отмели для расстановки верш или штурмовали деревни, предавая мечу их мужское население. В этом сходны между собой цари, миллионеры и китайские купцы из Гонолулу, несмотря на все различия их вкусов и воззрений.
