— Должно быть, заразная штука?
— Нет, на этот счет доктора точно осведомлены. Микроба цинги нет. Ею нельзя заразиться. Насколько я понимаю, она вызывается изменением состава крови. Дело не в том, что они ели, а в том, чего они не ели. Человек заболевает цингой от недостатка какого-то химического вещества в крови, и вещество это добывается не из порошков и микстур, а из овощей.
— Но ведь эти люди ничего не едят, кроме травы, — пробурчал Малыш. — А травы-то у них было по уши. Стало быть, ты ошибаешься, Смок. Ты строишь теории, а жизнь начисто опровергает их. Цинга заразна, и они подхватили ее все до одного, и притом основательно. И мы с тобой тоже заболеем, если застрянем здесь. Бррр! Я уже чувствую, как эта дрянь заползает в меня.
Смок скептически рассмеялся и постучал в дверь очередной хижины.
— По-моему, тут та же история, — сказал он. — Зайдем. Надо все выяснить.
— Что вам надо? — послышался резкий женский голос.
— Видеть вас, — ответил Смок.
— Кто вы такие?
— Два врача из Доусона, — не задумываясь, выпалил Малыш, за что и был наказан сильным толчком в бок, нанесенным ему локтем Смока.
— Нам не нужны врачи, — сказала женщина резким, прерывистым голосом, в котором слышались боль и раздражение. — Идите себе своей дорогой. Спокойной ночи. Мы не верим врачам.
Смок сбил засов, распахнул дверь и, войдя, поднял фитиль в тусклой керосиновой лампе, чтобы лучше видеть. Четыре женщины, лежавшие на четырех койках, перестали стонать и уставились на вошедшего. Две из них были молодые, с тонкими чертами лица; третья — пожилая и очень полная. А четвертая — та, что, по-видимому, говорила со Смоком, — была самым худым и хрупким образцом человеческой породы, какой ему когда-либо приходилось видеть. Он тотчас же сообразил, что это и есть Лора Сибли, пророчица и ясновидящая, организовавшая экспедицию в Лос-Анджелесе и приведшая ее в этот лагерь смерти на Нордбеске. Явно неприязненно отвечала она на расспросы Смока. Лора Сибли не верила в медицину. В дополнение ко всем ее мукам она почти перестала верить и в самое себя.
— Почему вы не послали за помощью? — поинтересовался Смок, когда она замолчала, утомленная своей первой тирадой. — На реке Стюарт есть поселок. А до Доусона всего восемнадцать дней пути.
— А Эмос Вентворт почему не пошел? — спросила она; в голосе ее звучала ярость, граничившая с истерикой.
— Не знаю этого джентльмена, — ответил Смок. — А что же он делал?
— Ничего. Он один не схватил цингу. А почему он не заболел? Я скажу вам. Нет, не скажу. — Она сжала губы такие тонкие и прозрачные, что Смоку показалось, будто он видит за ними зубы и десны. — Да и пойди он даже — какой был бы толк? Я-то ведь знаю. Я не дура. Наши склады набиты фруктовым вареньем и консервами из овощей. Мы защищены от цинги лучше любого поселка на Аляске. Нет таких консервированных овощей, нет таких фруктов, которых бы у нас не было, и притом в громадном количестве.
