поэтому я решила все сама. И вот где мы с ней оказались.
Женщина пошевелилась, беспокойно ворочаясь во сне, почти до боли сжав мою руку. Я молча наблюдала, как подрагивают ее ресницы, словно пойманные бабочки. Она тоже видела кошмары.
Мы пролежали так около часа, но мне никак не давалось вновь заснуть. Внутри кто-то словно запустил вечный двигатель - сердце билось как сумасшедшее, все быстрее разгоняя по венам кровь. Мама была рядом, и это оказалось нашей первой победой. Но мне пока не хотелось думать о дальнейших планах. Я могла позволить себе несколько часов абсолютного покоя.
Мама дернулась и подскочила, тяжело дыша и вглядываясь в темноту. Она не кричала, только осматривалась, пытаясь понять, где находиться. Я чувствовала, как дрожит ее рука, но боялась испугать, поэтому молчала, лишь продолжая крепко держать изящную ладонь в своей и выжидая. В какой-то момент женщина опустила голову, пытаясь рассмотреть на светлой простыне наши сплетенные руки. Ее пальцы сжались, а потом расслабились.
- Тео, - голос дрогнул, напоминая звон разбитого стекла. - Если я обернусь, ты не исчезнешь?
Я не могла ей ответить, потому что горло сдавило от переизбытка эмоций, и просто обняла ее, прижавшись щекой к, подрагивающей от сдерживаемых рыданий, спине. Мне больше не нужно было прятать свои слезы, они лились из глаз горячими ручейками, сбегая по щекам и впитываясь в мамину одежду. В них была и боль оттого, что все мои мечты пошли прахом, и страх о будущем, которого у нас, возможно, не было, и горечь от всех потерь, что мне пришлось пережить, и даже жалость к себе - маленькой девчушке, попавшей в самую страшную ночную сказку.
Нам было необходимо время, чтобы прийти в себя, и мы совершенно не нуждались в словах,
которые не могли передать и жалкой доли того, что в данную минуту разрывало наши сердца.
- Я скучала. - Мама нежно поглаживала меня по плечу.
- Я тоже.
В дверь постучали, и в комнату вошел Эдриан, держа на руках большой поднос с едой. Я
знала, что он слышал все, что происходило между нами, просто ожидая удачного момента,
чтобы напомнить о себе. Это больше не удивляло меня, практически войдя в норму. Он больше не воспринимался моим сознанием как нечто инородное, чуждое человеческому миру. Эдриан был просто обычным парнем, который мог чуть больше, чем простые смертные.
В комнате вспыхнули керосиновые лампы, свет которых показался даже слишком ярким после спокойного полумрака.
- Вам нужно поесть, - произнес он, поставив перед нами поднос, на котором разместилась корзинка с фруктами, тарелка с омлетом и пара кусочков хлеба - видимо все, что ему удалось отыскать у деда.
