— Хвала новому закату! — чинно поздоровался он.
— И новому рассвету и ночи, — поклонилась Вальсик.
— С превеликой охотой препровожу вас и вашу спутницу в предназначенную для мистера Фарра тюрьму, но прежде чем мы отправимся, мне понадобится немного времени, чтобы принести извинения за неприятности, доставленные вчера вечером советнику. С тех пор я успел расспросить свою фотир и убедился, что ваш отчет верен: нет оснований расценивать случившееся как попытку вмешательства.
Но Андреа ничуть не смягчилась от его слов.
— Неужели это не было ясно с самого начала? Разве вы не находите, что такие проверки оскорбительны?
— Понимаю ваши чувства, но и вы должны понимать, что обращение с чужими детьми требует особой щепетильности. Между прочим, фотир весьма увлеклась вами, и было решено организовать новую встречу. Надеюсь, вы не станете возражать.
Оставалось только предполагать, что биологические различия между людьми и зиннами достаточно велики и администратор проекта не прочтет изумления на лице Андреа. Не то чтобы Первая Дань не пришлась по нраву советнику (для которой слово «нравиться» вообще было трудноприменимо к разумным существам), но тот случайный коротенький разговор теперь расценивался чуть ли не как сложившиеся отношения, и от этого нельзя было просто отмахнуться. Хуже того, за словами Кормильца Узников, похоже, крылось нечто большее. Наверное, была некая цель, тайный план. И не только у Андреа возникли подозрения — судя по выражению лица Вальсик, она тоже насторожилась.
Но что в такой ситуации можно сказать, кроме «спасибо»?
— Не стоит благодарности. Вы оказали нам честь. А теперь предлагаю пройти на борт.
Кормилец Узников повернулся к людям спиной и нырнул в серое пятно на фюзеляже флаера. Эта часть корпуса даже при ближайшем рассмотрении казалась не менее твердой, чем все остальное, — и как, спрашивается, можно проникнуть сквозь нее внутрь корабля?
Андреа протянула руку и ощутила сопротивление. Но оно продолжалось лишь секунду, сменившись легким пощипыванием — вещество размягчилась вполне достаточно, чтобы пропустить пассажира.
Советник убрала руку и снова потыкала ею в серое пятно — с тем же результатом.
— Что, в первый раз такое видишь? — прошептала у нее за спиной Вальсик.
— Да.
— Я сама поначалу обомлела. У этого сплава селективные свойства. Его «ощущения» передаются на бортовую аппаратуру, а та решает, стоит ли впускать плотный объект. Естественно, всему нераспознанному путь заказан. Помимо прочего, мы и насчет этой технологии торгуемся. Столько чудес можно заполучить, а взамен — какой-то паршивый выродок.
