— А вы очень милы, — сказал он. — Неужели никто вам этого не говорил?
И, запечатлев на ее губах легкий и нежный поцелуй, ветеринар уехал. Мать и дочь встретились только в четыре часа дня, когда Нерисса спустилась к чаю, обутая в две левые туфли — черную и желтую — и крикнула с ходу:
— Мама, мама, я нашла, наконец, человека, за которого хочу замуж!
— Неужели? — вопросила миссис Перанджер. — Кто же сей верх совершенства?
— Его зовут доктор Джонсон, — сказала Нерисса, — он ведает новой ветеринарной лечебницей на Четырнадцатом шоссе.
— Но, друг мой, — сказала миссис Перанджер, — не можешь же ты выйти замуж за ветеринара!
— Он называет себя специалистом по гигиене животных.
— Омерзительно! — сказала миссис Перанджер.
— Но, мама, я люблю его. Я люблю его и непременно хочу за него замуж.
— К черту! — сказала миссис Перанджер.
И в тот же вечер позвонила мэру города и попросила к телефону его жену.
— Говорит Луиза Перанджер, — сказала она. — Нынешней весной я намереваюсь предложить новую кандидатуру в клуб «Тилтон» и подумала о вас.
В телефоне раздался прерывистый вздох: у жены мэра, должно быть, закружилась голова. Было бы отчего! Убогое помещение, неприветливые официантки, скверная кухня. Откуда же эти тысячи, жаждущие сделаться членами клуба?
— Но только имейте в виду, — продолжала миссис Перанджер, — я человек деловой, услуга за услугу. На Четырнадцатом шоссе открылась ветеринарная лечебница. Так вот, я хочу, чтобы она закрылась. Ваш муж, верно, может найти предлог, придраться к какому-нибудь административному нарушению или еще что… Словом, ему лучше знать. Если поговорите с мужем о ветеринарной лечебнице, я доставлю вам список членов клуба, чтобы вы наметили себе остальных поручителей. Примерно в середине сентября я приглашу вас к себе на ленч. До свидания.
Нерисса чахла, чахла и умерла. Ее похоронили на кладбище епископальной церквушки — той самой, в которой красовался витраж, подаренный семьей Перанджер в увековечение памяти деда. В трауре миссис Перанджер выглядела еще величественнее, в ней появилось нечто патрицианское, и, выходя из церкви, она всхлипнула и произнесла во всеуслышание: «Она была так обаятельна, так невозможно обаятельна!»
Однако миссис Перанджер оправилась от удара и возвратилась к своим обязанностям, которые в это время года заключались в том, чтобы провести собеседование с кандидатками для котильона дебютанток и отобрать наиболее достойных. И вот недели через три после похорон в гостиную миссис Перанджер явилась некая миссис Пентасон с дочерью.
