И только благодаря Людмиле мой собственный естественный провал не привел к конечному пункту под названием «панель». Несмотря на полновесные двадцать четыре, выглядела я от силы на восемнадцать, так что шансы свалиться в упомянутую пропасть были… Тем более, что возвращаться домой после провала я не собиралась. До сих пор до конца не знаю, что именно толкнуло тогда абсолютно несклонную к альтруистическим поступкам Милу подойти ко мне в частично уже рыдающей толпе неудачливых абитуриентов, застывшей перед списками немногочисленных счастливчиков, среди которых меня, естественно, не было. Если бы не она, у моей провинциальной мамы никогда не возникла бы сегодняшняя возможность изо всех сил гордиться тем, что ее дочь — единственная из всего класса — действительно осуществила свое намерение. Выходит, зря хихикали, позабыв, кто именно смеется «хорошо» в соответствии с популярной народной пословицей!
Позднее выяснилось, что Людмила заприметила меня еще во время экзамена по русскому устному. По причине необычного стечения обстоятельств Милка сидела в экзаменационной комиссии, по ту сторону стола: кто-то там внезапно заболел, и ее посадили «для численности» как уже защитившуюся да еще работающую в популярной «молодежке» дипломницу. Я же во время экзамена от волнения не только Людмилу, но вообще ни одного члена комиссии, включая председателя, толком не видела и, конечно, не запомнила. И, как уже говорила, понятия не имею, чем ей так понравилась, что даже запомнилась. Сама Милка совершенно серьезно уверяла, что исключительно внешностью.
— Отродясь не видела такой толстенной, черной, да еще кудрявой косы! — заявила она мне вместо приветствия для начала знакомства. — Жаль, что придется ее остричь…
Я поглядела на высокую рыжеватую девицу с нахальными зелеными глазами, возникшую рядом, как на сумасшедшую и попыталась высвободить из ее сильных, прохладных пальцев свой локоть. Локоть не высвобождался, и я не нашла ничего умнее, как спросить:
— С какой стати я буду стричь косу?
— А с той, что у нас в газете такой прикид и такие прически не приняты — другой стиль! Надеюсь, ты согласна пожертвовать этой прелестью ради работы в нашей конторе?..
И она произнесла название популярной «молодежки», еще не успевшей тогда приобрести окончательно скандальную славу.
— Но… — пробормотала я, — вы… Почему вы решили, что я… Вы меня, вероятно, с кем-то спутали, я…
— Ты Марина Вершинина, не завалившая ни одного экзамена, но не добравшая баллов. Из какого-то, не помню какого, Урюпинска, — усмехнулась Людмила. — А работать ты у нас будешь, потому что я так хочу. А я там не последний человек, и к тому же сплю с Григом… То есть с главным!.. Ты где остановилась, в общаге?
