Паршивее дня, чем сегодня у него еще не было. Сначала на него наорал босс, обзывая «паршивым недоноском и бездарем» и грозя выгнать с работы за оскорбление клиентки. Леха понимал, что сам виноват, но эта баба просто достала его. Видите ли, ей в комплекте с оформлением машины, захотелось получить и нечто большее. Она недвусмысленно дала понять, что не прочь с ним переспать. И тут Леха выдал. Он сказал, что оладьи предпочитает на сковородке, а не вместо губ, и если ему захочется потрогать силикон, он себе резиновую бабу купит. Клиентку чуть кондрашка не хватила, она стояла и хлопала ртом, как выброшенная на берег рыба. Спасибо ребятам — утащили его в подсобку и послали босса дерьмо разгребать, благо тот мог и глухого уболтать.
Потом у него просто не завелась машина, и даже их лучший мастер Петрович в недоумении чесал затылок, и поэтому Лехе пришлось идти домой пешком. Хуже, чем тащиться сквозь толпу возвращающихся с работы людей — тащиться сквозь них в промозглый осенний день. Кроссовки изгваздались в грязи и промокли, а на душе было не лучше, чем на небе, — сплошная хмарь.
Навстречу ему, как трактор, перла тучная дама с такими сумками, будто она на случай войны продукты запасала. Что бы не быть сбитым Леха, стал обходить ее, и тут какая-то девушка, стоявшая, уткнувшись носом в витрину, резко развернулась и размазала беляш по его куртке.
Она подняла на него глаза — и мир вокруг Лехи перестал существовать.
Зойка, не поверила своим глазам — на нее смотрел Леха. Сначала ошеломленно, но через мгновение его глаза засияли, как будто кто-то в его голове включил лампочку.
— Космодемьянская, ты? — выдохнул он и следующее же мгновение скорчился и сжимая руками причинное место: Зойкино колено попало прямо в яблочко.
— Ты чего? Нам же еще детей заводить, — Еле-еле просипел Леха.
— Ты меня год не видел и первое, что сделал, — обозвал! Нет, такого козла, как ты, еще поискать. — Она развернулась и попыталась уйти. Но Леха, превозмогая боль, вцепился ей в рукав.
— Погоди, дай мне минуту прийти в себя, и я все объясню, — уже отчетливее сказал он.
Зойка стояла, глядя, как Леха пытается отдышаться и выпрямиться, но, видно, она не подрассчитала силу и врезала неслабо. Она с замиранием сердца ждала, что будет дальше, за год воспоминания о Лехином лице затуманились, и она сейчас, как губка, впитывала его черты, заново воссоздавая его образ и сверяя с тем, что хранился в ее памяти. Она впервые заметила, что у него четко очерченные, как будто нарисованные, брови, длинные густые ресницы и родинка на левой щеке. А вот плечи такие же широкие, как она помнила, и губы, изогнутые в ухмылке. И тут Зойка вспомнила, что он только что сказал.
