— Ты не собираешься… — начала Ленка, но тут же оборвала фразу, когда Мишкина рука скользнула к тонкому кружеву трусиков. — Похоже, собираешься…
Мишка накрыл ее губы страстным поцелуем, унося прочь все ее сомнения и осторожность. Крики и стрельба в фильме, казалось, слышались, как сквозь вату, где-то там за пределами маленького пространства, чувственным коконом отгородившего их от остального мира.
Ленке до дрожи в пальцах нравилось касаться тела возлюбленного, замечать, как меняется его дыхание, становясь резким, сбивающимся на хрип, как глаза словно затягивают ее в омут нежности, как его голова откидывается назад, позволяя ей набрать полные горсти темно-шоколадных шелковистых прядей волос, вцепиться в них, продлевая и без того бесконечный поцелуй.
Мишкина рука проникла в нежные складки, легко находя клитор, пальцы уверенно ласкали его, зная каждое движение, что подтолкнет любимую еще на одну невыносимо томительную ступень к взлету.
Ленка заворочалась отодвигаясь.
«Эх, а раньше я считала, что широкие штаны — это минус», — мысленно вздохнула она, проникая рукой под ремень Мишкиных брюк и обхватывая уже сильно возбужденный член. Нежно сжимая его, проводя пальцами по всей длине, наслаждаясь его твердостью, отзывающейся на малейшее движение.
Мишка глухо простонал ей в губы:
— Все, больше не сдержусь.
Он, придерживая Ленку одной рукой, другой сноровисто расстегнул ширинку и зашелестел пакетиком презерватива. Пара движений и он, развернув Ленку к себе спиной, прогнул ее так, что она, сидя у него на коленях, грудью лежала на спинке переднего сиденья. Потом резкий толчок, и Ленка зажала рот кулачком, чтобы не застонать на весь зал он чувственного всплеска, заставившего ее тело пылать в ожидании следующего и следующего толчка, в стремлении достичь той точки, за которой нет ничего, кроме восторга и экстаза, подаренного своему возлюбленному.
Ленка сжала мышцы лона, вырывая у Мишки сдавленный рык, который, к счастью, скрыл очередной вопль с экрана. Толчок следовал за толчком, все резче, все чаще, наращивая темп, вбивая себя как можно глубже, теряя разум. Опасение, что их могут заметить добавляло остроты и необычности ощущениям, силы эмоциям. И вот Ленка лоном ощутила, как изменились Мишкины движения, как руки чуть ли не до боли впились в ее бедра, все ее тело откликнулось на этот молчаливый призыв, волна оргазма накрыла ее с невероятной силой, унося вослед прижавшегося к ее спине на последнем толчке мужчину, глухо простонавшего ей в затылок.
