Докки заволновалась. Она не раз бывала на самых престижных приемах в Петербурге и сидела на далеко не последних местах, но оказаться за столом, накрытым для государя, особо знатных персон и высшего генералитета армии…
Палевский будто почувствовал ее затруднение. Он ласково коснулся ее руки, лежавшей на сгибе его локтя, и от этого жеста его уверенность и сила передались ей самым чудесным образом.
«Бог с ним, с Ламбургом, — решила Докки. — Ничего с ним не станется. Мне предоставляется редкая возможность провести еще какое-то время с Палевским, чему я, признаться, очень и очень рада. Оказывается, при желании граф может быть невероятно нежным и понимающим…» С немалой долей тщеславия она представила, как будет сидеть рядом с ним на почетных местах на виду у всей публики, что лишит аппетита зловредных сплетниц и прочих недругов.
Оркестр, размещенный на отдельной площадке, заиграл незатейливую мелодию, возле столов все прибывало гостей, которые — в ожидании государя — не садились, а стояли и прохаживались у предназначенных им по рангу мест.
К Палевскому подходило много людей, среди которых попадались столь важные особы, с кем Докки ранее не только никогда не водила знакомства, но и не помышляла с ними вот так запросто встретиться. Все эти персоны выражали неподдельное удовольствие от того, что Палевский смог посетить бал. Докки было приятно наблюдать, с каким уважением и почтением все относятся к легендарному генералу, и только теперь, находясь рядом с ним, она прочувствовала его необычайно высокое положение в обществе и армии и поняла, как лестно быть его дамой — пусть даже на один вечер.
На людях Палевский выглядел совсем по-другому — не так, как во время их пикировок наедине. Куда-то исчез самоуверенный и бесцеремонный мужчина, который то говорил колкости, то шутил, то флиртовал с ней. Теперь это был сдержанный, полный собственного достоинства человек с невозмутимым выражением лица, что одновременно и раздражало, и притягивало Докки. Можно было подумать, что в этой холодной отстраненности он не замечает ее присутствия, здороваясь и обмениваясь любезными репликами с подходящими к нему людьми. Но ее кисть, что так и лежала на его локте, по-прежнему накрывала его большая теплая ладонь, которой он, незаметно для окружающих, то похлопывал, то сжимал, то поглаживал руку Докки, давая тем понять, что вовсе не забыл о своей спутнице и ему приятно ощущать ее рядом с собой.
— О, граф, вот вы где! — к ним подошла Сандра Качловская под руку с высоким худощавым польским шляхтичем.
