Редников перестал говорить, кивнул шоферу, приоткрыл перед Алей заднюю дверь машины. Аля вскинула голову и резко спросила:
– Вы очень ее любите, Антонину Петровну, да?
– Аля, сколько вам лет? Двадцать? Вы думаете, человеческие отношения определяются только любовью?
– А чем же еще?
– Есть такие понятия, как семья, долг, ответственность…
Мите неожиданно показалось, что он произносит слова какой-то заученной роли. И делает это фальшиво, неискренне. И сам это знает. И девушка, стоящая напротив, тоже чувствует это. Как будто бы он ее предостерегает: «Имейте в виду, я вас предупредил. И за ваши отчаянные взгляды больше ответственности не несу».
– Да сами поймете потом, — Дмитрий досадливо махнул рукой.
– Никогда я этого не пойму! — с вызовом ответила Аля и забралась в машину.
– Как говорится, жизнь все расставит по своим местам, — пожал плечами Редников.
Он захлопнул Алину дверь с чувством, что легко отделался от опасного разговора, обошел машину и сел на переднее сиденье.
День, проведенный на съемочной площадке, показался Але бесконечным. Сначала долго ехали по разбитым деревенским дорогам, машину трясло и подкидывало на каждой колдобине, и один раз Аля больно стукнулась локтем. Митя обернулся к ней:
– Ударились? Давайте посмотрю.
Широкая теплая ладонь легла на ее руку, сильные пальцы ощупали сустав, и от их прикосновения по телу побежали электрические разряды.
– Все в порядке, — улыбнулся Дмитрий. — До свадьбы заживет.
Он отвернулся и заговорил о чем-то с шофером.
Машина остановилась на опушке леса. Здесь уже стояло несколько фургончиков, грузовиков и легковых автомобилей. В глубине среди деревьев расставлены были осветительные приборы. Повсюду суетились люди — устанавливали какую-то аппаратуру, протягивали провода. В стороне, у одного из фургонов, маленькая немолодая женщина, зажав в зубах шпильки, укладывала волосы одной из актрис в пышную, давно вышедшую из моды прическу.
Навстречу Дмитрию Владимировичу бросились сразу несколько членов съемочной группы.
– Дмитрий Владимирович, реквизит до сих пор не подвезли, — тараторил один.
– Стругалев явился под газом, — докладывал второй.
Из-за машины выступила красивая полная брюнетка в темно-синем платье, скроенном по моде 50-х годов, и с уложенными вокруг головы упругими косами.
– Доброе утро, Дмитрий Владимирович, — промурлыкала она и бросила на Митю зазывный взгляд.
«Эта — самая мерзкая!» — скривившись, решила про себя Аля.
Дмитрий Владимирович устремился вперед, в самую гущу народа, на ходу отдавал распоряжения, показывал что-то осветителю, объяснял особенности роли актерам. Ассистентка, коротко стриженная девушка в узких джинсах, притащила ему потертое кожаное кресло, но Редников не мог усидеть в нем и минуты. Он постоянно окликал кого-то, вскакивал, кричал что-то в мегафон.
