Потрясенный и зачарованный, он сидел и слушал, целиком отдавшись во власть музыки. Мэри успела почитать литературу по умственной ретардации и сейчас, глядя на него, вспомнила, что многие умственно отсталые люди страстно любят музыку весьма сложную и трудную для понимания. При виде этого живого, выразительного лица, на котором последовательно отражалась целая гамма чувств, вызываемых мелодическими переходами, сердце у нее мучительно сжималось. Как же он красив, как божественно красив!
Ближе к полуночи ветер с реки стал еще холоднее и задул столь сильными порывами, что Мэри закрыла стеклянные двери. Тим лег спать около десяти, утомленный обилием впечатлений и долгим купанием. Ей пришло в голову, что он может замерзнуть, и она откопала в чулане стеганое пуховое одеяло. На ночном столике тускло горел крохотный керосиновый фонарь: Тим смущенно признался, что боится темноты — и нет ли у нее какой-нибудь маленькой лампы, чтобы поставить рядом? Тихо ступая по голому белому полу и крепко держа в охапке одеяло, чтобы не задеть им что-нибудь и не произвести шума, Мэри приблизилась к узкой кровати.
Вероятно, Тим замерз: он лежал в позе эмбриона, обхватив себя руками и подтянув колени к груди. Тонкое одеяло сползло, оголив спину, обращенную к открытому окну.
Мэри смотрела на него с открытым ртом, теребя мягкие складки пухового одеяла. Спящее лицо хранило безмятежное выражение, длинные ресницы отбрасывали веерообразную тень на впалые щеки, густые золотистые волосы кудрявились вокруг черепа прекрасной формы. Уголки губ чуть приподнимались вверх, и из-за тонкой морщинки слева от рта улыбка казалась печальной, как у Пьеро. Грудь поднималась и опускалась так незаметно, что в первый момент показалось, будто он вообще не дышит.
Мэри не знала, сколько времени простояла так, глядя на него, но наконец она зябко поежилась и отступила назад, разворачивая одеяло. Она не попыталась плотно закутать Тима в одеяла, а ограничилась лишь тем, что накинула на него оба, расправила и подоткнула под матрас, а потом подтянула пуховое ему под самый подбородок. Он вздохнул и пошевелился, поудобнее устраиваясь в тепле, но в следующий миг снова погрузился в мир сновидений. Мэри задалась вопросом, какие сны видит умственно отсталый молодой человек: ограничен ли он в своих возможностях в ходе ночных странствий так же, как ограничен в жизни наяву, — или же случается чудо и он освобождается от всех оков? Узнать это невозможно.
